Вернадский. Дневники 1917-1921.

Вечером

Говорят все о панике. Никто не понимает ее причины. Но весь Киев в паническом настроении в связи с возможностью быстрого прихода большевиков. У Васил[енко] видел его брата К[онстантина] Прокофьевича, который (не ред[актор] «Киев[ской] жизни») не видит никаких для нее реальных оснований.

Призыв на обязательные работы по рубке леса толкуется как призыв на окопные работы.

У Вас[иленко] разговор об укр[аинско]-русских проблемах. Решили созвать в пятницу у Вас[иленко] для обсуждения вопроса об издании или серии памфлетов, или же журнала-сборника К.Пр. Васил[енко], Зеньковского, В. Кистяковского, Б. Личкова, Франкф[урта], Воблого. Позже увеличим состав.

Идея возникла у меня при разговоре с Зеньковским в Дарнице, хоти я думал об этом и раньше. Надо создать противовес в русском обществе тому положению, которое сейчас имеется в русской общественной мысли: или самостийники, или направление Струве – Шульгин. К.Пр. [Василенко] предложил, сперва не придавая серьезного значения, как бы в противовес шульгинской – «Малой Руси» – сборник – «Русь-Украина» ⁶. Наша работа с Б. Л. [Личковым] о деятельности Комиссии высшей школы является исходной работой, вызывающей Зеньк[овского] и Васил[енко] к тем же стремлениям.

Сущицкий вернулся с депутацией Укр[аинского] ун[иверситета] из Ростова в общем довольный; между тем здесь Спект[орский] считал возможным, что депутац[ия] не будет принята, и думал, что если она не уехала, лучше ей не ехать!

Тяжело без Ниночки.

15/28.Х.[1]919

Вчера получил известие о смерти ассист[ента] Егорова – Александра Александров. Голгофского... Умер от чахотки. Это милый, талантливый человек, медленно умиравший и знавший о своем безнадежном состоянии. Он все-таки пытался работать и при этих условиях.

16/[29] Утро

Он знал, что он умирает, и хотел все-таки работать. И раньше его интересовала роль марганца в организмах. Затем он заинтересовался геохимией и посещал мои лекции, начинал было изучение химическое шампиньонов – но невозможные условия лаборатории не дали ему довести работу до конца...

Вчера работал над жив[ым] вещ[еством] хорошо. Читал Боголюбова – философию религии⁷ (по указанию Зеньковского; умная апология – на научной почве), кончил Кропоткина о солидарности ⁸ (живая, будящая мысль книга, не отделанная и не доделанная – но дорого свободное биение мысли).

Утром заходили Личков и Гинзбург. Они опоздали. О Геологическом комитете. Вышел первый № украинского бюл[летеня]. Найдется компромисс.

Днем заседание о работе 1 Отдел[ения]. Доклад Сушицкого об Археогр[афической] комиссии. Очень интер[есный]. Ясна огромная научная работа – удастся ли сделать это ясным другим. Не верят и отмахиваются, не желал знать работы украинцев в этой области. Мне иногда кажется, что сейчас много зависит от воли людей, и если воля украинцев будет твердая – а я в этом уверен – нельзя будет остановиться там, где остановились.

Мысль полна Петроградом. Хочется туда – жутко за друзей и дорогих людей ⁹.

Ганфман говорит, что «Объед[инение]» называют украино-кадетским органом. Сегодня «Киевлянин» напечатал резко компроментирующую Гревеница заметку об инциденте его с гор[одским] головой Рябцовым ¹⁰. Что это – внутренняя рознь между черносотенцами или полное непонимание Шульг[иным] общественного настроения?

Утром большой разговор со Спект[орским] о пансионе Левашовой и помещении Акад[емии]. Удивительный человек Сп[екторский] – умный и в то же время собирает сплетни со всего города и действует на их основании. В мысли его нет ясности, хотя он недавно, говоря со мной, говорил по поводу работы Вышеславцева о Фихте ¹¹ – что течение это (Пав. Ив. [Новгородцев]) ему не нравится, так как он больше всего ценит ясность мышления, а там много в ней неотчетливости, туманности. Инцидент с Леваш[овским] пансионом грозит быть тупиком. Сп[екторский] забывает и то, что делается по его предложению: указывает, что я как бы его провоцирую, прося помещение, тогда как я как раз провел это через Комитет по его предложению!