Верность

И вот сейчас Астафьев лежал в секрете, охраняя доверенный участок границы. Перед рассветом он увидел возле подножия скалы прыгающую лису.

«Что она там делает?» – подумал Астафьев.

Время сниматься с наряда ещё не пришло. Нужно было тихо сидеть до прихода смены. Но ефрейтор не выдержал и запустил в лису камешком. Она куда-то юркнула и исчезла. Вскоре пришёл дозор, сменил Астафьева и его напарника, и они пошли посмотреть, что так заинтересовало лису.

Они увидели, что на листьях, упавших с деревьев, лежал маленький белый пушистый комочек с большими чёрными глазами. Это был птенец какой-то птицы.

– А ведь сожрет его лиса! – с сожалением произнёс напарник.

– Не-ет! – ответил ефрейтор, и, расстегнув бушлат, положил за пазуху пушистый комочек.

На заставе начальник – капитан, выслушав доклад об обстановке на границе, а заодно и о птенчике, строго сказал:

– Этот маленький птенец – от умной птицы сапсана. Пристройте его умело, чтоб никому не мешал!

Астафьев пошёл к повару попросить кусочек мяса для соколёнка. Проходя по казарме мимо солдат, он всем давал погладить этот маленький пушистый комочек. А тот уже клюв раскрыл: видно, проголодался.

Повар, увидев птенца, сердито заявил:

– Здесь полнеба в разных пернатых, что я, должен каждого кормить?

– А я отказываюсь от мяса, положенного мне в обед. Отдай его птенчику! – предложил Астафьев.

Стоявшие рядом пограничники зашумели:

– Не жадничай, дай птенцу поесть!

Повар заулыбался и отрезал сочный розовый кусок мяса. Ефрейтор нарезал его маленькими дольками и стал вкладывать их в клюв соколёнку, поглаживая при этом и приговаривая:

– Молодец! Молодец!

А тот с жадностью глотал мясо.

– А где он спать-то будет? – поинтересовался повар.

Астафьев только сейчас об этом подумал. Повар заметил его замешательство и посоветовал:

– Возьми плетёную корзинку из-под приправы. Она мне не нужна. Постелешь что-нибудь мягонькое – вот и гнездо!

С этого дня птенец стал жить в корзине. Рос он быстро, превращаясь во взрослого сапсана. На брюшке его запестрели светлые продольные пятнышки, спинка покрылась седовато-серыми перьями. Вскоре соколёнок стал из корзинки вылетать и в неё возвращаться. И однажды капитан, увидев ефрейтора, несущего корзинку с соколёнком, отчеканил:

– Здесь не цирк, сделайте птице гнездо!

– Так точно! – ответил Астафьев.

И пограничники на крыше заставы смастерили из веток и листьев тёплое гнездо. К этому времени соколёнок вырос, у него появились острые длинные крылья и короткий хвост из больших перьев. Но он по-прежнему летал за Астафьевым, какой-то своей интуицией отличая его от всех пограничников. Садился осторожно на фуражку и просил еды. Ефрейтор чувствовал крепкую хватку когтей на голове, и чтобы уберечься, вложил в фуражку толстый картон. А потом как-то сердито крикнул сапсану:

– Ты сам теперь можешь добывать себе пищу! А заодно и повара отблагодарить!

Астафьев, конечно, погорячился, и поэтому у него всё равно для птицы всегда было что-нибудь припасено. Но повар с того дня стал удивляться – возле дверей амбара росла горка дохлых мышей.

Начальник заставы, наблюдавший за этой историей, сердито сказал:

– Вот что, Астафьев: служить тебе осталось месяц. Сокол днём так и норовит за тобой увязаться, летает по всей границе. Будешь отбывать службу ночью, а отдыхать днём.

– Так точно! – обрадовался Астафьев.

После этого сокол ночью спал, а утром с радостным криком встречал ефрейтора – садился на фуражку и что-то на своём языке клокотал.

Однажды к Астафьеву подошёл дежурный и коротко заявил:

– Иди отдыхай. А завтра утром подниму в полном боевом, пойдёшь к начальнику заставы.

И только пробился свет между гор, Астафьев с напарником облачились в форму, взяли всё снаряжение и предстали перед капитаном. Тот дал им задание:

– Приказываю вам выдвинуться в тыл до поселения горцев, и особое внимание обратить на заграждение в ущелье.

Астафьев знал этот участок. Когда-то в прошлом там через горный хребет проходила тропа за кордон. Сейчас она на большом протяжении была закрыта колючей проволокой, заросшей густыми зарослями. Даже зверюшки не могли через неё пробраться.

Только они с напарником двинулись по намеченному маршруту, как раздался радостный крик сокола, который сел на фуражку ефрейтору и что-то заклокотал, словно сообщал: «Вот и я!» А потом взвился ввысь и полетел следом за пограничниками.

Уже на половине пути, возле ущелья Астафьев заметил суетящегося местного горца – Асана. И знаком попросил напарника обойти Асана и взять его на прицел на всякий случай. А сам спросил:

– Ты что тут делаешь?

– Корову ищу! – ответил Асан.

Ефрейтор этому не удивился: скотина горцев порой уходила к границе. Но его насторожило, что кое-где в траве лежали отрезанные куски заградительной проволоки. Астафьев снял автомат с предохранителя. И тут из зарослей выскочил какой-то детина и метнул в ефрейтора нож. Астафьев схватился за ногу и упал. А бандит выхватил второй нож, но бросить не успел: на него с неба камнем упал сокол и цепко ухватил когтями голову. Тот с ужасом завопил:

– Шайта-ан!