Верность виконтессы. На службе Ее Величества

- На закате перед самым закрытием ворот уйдут оставшиеся. Каждому на всякий случай я выделю достаточную сумму денег. Двое выедут верхом - это будут Андрэ и Родриго. В воротах выдадите себя за наемников; заберете с собой арбалет Клеменс, мой шлем, кольчугу, пернач и кинжалы. Я возьму лишь щит и меч.

- Хозяин, поменяйте ножны, - подал голос Андрэ, - ваши слишком богаты для обычного горожанина.

- Спасибо за совет, - кивнул виконт. - Леон, поменяемся с вами. На всякий случай замажьте чем-нибудь серебряную чеканку.

- Сделаю, - кивнул де Броссар.

- Вторая пара выйдет пешком и поодиночке, - продолжил Габриэль. - Как только все скроются от дозорных, стоящих на городских стенах, всадники подберут пеших. Один конь вполне выдержит Родриго и Андрэ, а Ахмед посадит к себе Клеменс.

- Я не побегу, - вдруг сказал Ахмед.

У всех от удивления едва не отвисли челюсти, и сарацин, ухмыльнувшись, пояснил:

- Нужно кому-то остаться на ночь в доме, чтобы поддержать видимость жизни. Соседи видели, как вчера сюда прибыла целая гурьба, а сегодня все разом вдруг исчезли?

- Действительно, выглядит подозрительно, - согласился Габриэль. - Хорошо, уйдешь на рассвете, мы тебя дождемся.

- Не ждите, я не побегу. Перед тобой, командир, я искупил свою вину, поэтому…

- Какая вина? - возмутился виконт.

- В похищении Сабины пусть и непредумышленно, но я принял участие, потом мои глупые подозрения, опорочившие ее… Командир, не горячись, - остановил Ахмед готового взорваться Габриэля, - главное, я устал! Хочу к жене и детям в Дамаск. Как только все уляжется, сразу же уеду.

Он говорил с какой-то обреченностью, как будто прощался. У Габриэля на душе заскребли кошки, и он согнал злость на других:

- Чего сидим? Живо за дело! Андрэ, сходи…

Он не успел уточнить куда, потому что увидел вошедшую супругу и застыл с выражением лица слабоумного на ярмарке диковин. Влажные черные волосы, отливавшие какой-то ядовитой ржавчиной, едва прикрывали уши и затылок Сабины, отчего шея казалась по-мальчишески нескладной и худой; даже плечи как будто заострились.

- Пресвятая Дева! - ошарашенно протянул виконт.

- Только не говори, что разлюбил меня!

Сабина засмеялась с нарочитой веселостью, хотя ее красные глаза свидетельствовали о потоках слез, пролившихся совсем недавно. Габриэль уже с сочувствием посмотрел на жену и потер на подбородке месячную щетину:

- Разлюбить-то не разлюбил, но теперь тебя вполне можно выдать за переболевшую какой-нибудь заразой жену сарацина, коим представлюсь я. Ты продемонстрируешь стражникам на воротах свои ужасные обрезанные волосы и пустишь жалобную слезу над малышкой, покачивая ее на руках. Постарайся не поднимать глаз, чтобы никто не заметил, что они зеленые. Пусть Манон еще нарисует на твоих кистях пару красных пятен, тогда стражники точно побрезгуют тебя осматривать.

- Спасибо, дорогой супруг. Всего в двух словах, но очень образно ты дал мне понять, на кого я теперь похожа.

Раздался робкий смешок, затем другой, и вскоре разразился дружный хохот. Обняв жену, Габриэль шепнул ей на ушко подбадривающие слова и, когда все отсмеялись, подвел итог:

- Встречаемся в рыбацкой деревне, в полночь отплываем в Яффу. К этому времени я постараюсь нанять вместительную лодку под парусом…

- А если местные рыбаки не захотят с нами связываться? - засомневалась Сабина.

- Я не буду торговаться и предложу им сумму, на которую они смогут купить себе еще одну лодку и обновить сети для всей деревни.

- На таких условиях любой согласится, - поддержал виконта Андрэ, - еще и от преследователей скроет.

- Я тоже на это рассчитываю, - сказал Габриэль. - Кто не успеет к полночи в деревню, пусть пробирается в Яффу в одиночку. Ахмед, может, передумаешь и уйдешь с нами?

- Нет! - коротко отрезал усталый сарацин.

* * *

Беглецы придумали коротенькую легенду: они наемники, едут, чтобы попытать счастья в Иерусалиме или дальше в Дамаске. Пока Родриго на арабском языке переговаривался со стражниками в воротах, а Андрэ изображал из себя контуженного, успела подойти Клеменс. Она, очевидно, подумала, что возникли проблемы, и решила отвлечь внимание на себя привычным способом: скинула капюшон и продемонстрировала свои шрамы. Андрэ, прищурив глаза, замер: как же опрометчиво она поступила!

Но охранники лишь брезгливо поцокали языками и выпустили Клеменс. Тут же дали разрешение на выезд из города и мужчинам.

Облегченно вздохнув, Андрэ пришпорил коня, но едва они отъехали сотни на три-четыре туазов, как послышались крики за спиной. Обернувшись, он увидел стражника с копьем, догоняющего Клеменс. Не зря Андрэ испугался: уродливые шрамы на лице явно были в перечне примет разыскиваемых беглецов. Родриго, к седлу которого был прикреплен арбалет Клеменс, тоже услышал крики и первым развернул коня.

- Я справлюсь! - крикнул он.

Андрэ не стал возражать и, наблюдая за городскими стенами, двинулся к восточным воротам, чтобы вовремя среагировать на возможные неприятности с той стороны.