Верность виконтессы. На службе Ее Величества

Сабина ахнула от возмущения, но не успела ничего сказать: смеющаяся рожица сына исчезла так же быстро, как и появилась. Виконтесса высунулась в окошко, но Робер уже умчался далеко вперед. Следом за ним проехал Габриэль. Он приветливо кивнул жене и, не спуская глаз с сына, продолжил беседу с Бодуэном.

Сабина облегченно выдохнула - Робер под отцовским присмотром. Но все же не сдержала негодования:

- Нет, ну вы только посмотрите! И после этого Габриэль упрекает меня в том, что я балую сына! А сам купил ему пони[151] и позволяет свободно, как взрослому, разъезжать в такой толчее. Восьмилетнему мальчику!

- Не знаю, как ваш сын, но мой крестник очень уверенно держится в седле, поэтому я за него спокойна, - хмыкнула Бланка.

До Сабины дошел смысл сказанного, и она прыснула в ответ:

- Дома и я спокойна, но когда-то именно в таком вот кортеже моя лошадь с перепугу понеслась в лес…

- Не давайте волю дурным мыслям, и все будет в порядке, - строго произнесла Бланка и сменила тему. - Жаль юношу. После смерти Жана де Бриенна ему придется очень тяжело.

Сабина догадалась, что Бланка имела в виду Бодуэна. Молодой константинопольский император еще зимой прибыл из Рима в Париж в поисках помощи для своего государства, а с месяц назад прискакал гонец с печальным известием о смерти старого Жана.

- Вы правы, ваше величество. Де Бриенн тоже всегда нуждался в деньгах, но у него были авторитет и огромный воинский опыт. У Бодуэна же имеется единственное достоинство - молодость, однако в его ситуации это весьма сомнительное подспорье.

- Мы с Луи, конечно, поможем ему, оплатим хороший отряд наемников. Но, думаю, Фридрих не пропустит через свои земли помощь в Константинополь. Ведь недавно он заключил союз с Иоанном Ватацем.

- Мне говорил об этом Габриэль, а также о том, что в древней столице ромеев начались волнения. На востоке новые враги - тартары - уже вторглись в Конийский султанат. Как тут не вспомнить Малика! - воскликнула Сабина. - Может, история с моим похищением была не так уж и нелепа? Я имею в виду цели, которые преследовал Малик.

- Боюсь, чтобы сшить воедино Левант из пестрых лоскутков-государств, усилий одного человека мало.

Женщины задумались, и повисло недолгое молчание. Неожиданно Бланка спросила:

- Сабина, я заметила, что Бодуэн буквально в рот заглядывает вашему супругу.

- Да, он очень уважает Габриэля, - ответила виконтесса, не понимая, к чему клонит Бланка.

- Попросите виконта, пусть он уговорит Бодуэна продать Терновый Венец моему сыну. Рано или поздно очередь дойдет до этой священной реликвии, а мы с королем заплатим хорошую цену. Вы, кстати, видели этот Венец?

- Да. Он хранится в Буколеоне в личной часовне императоров. Мой супруг еще в Константинополе заговаривал о продаже Тернового Венца. Но тогда де Бриенн заигрывал с ромеями, которые, разумеется, встали бы на дыбы, если бы узнали о продаже своей бесценной реликвии. Поэтому два года назад Жан отказал Габриэлю; возможно, сейчас Бодуэна будет проще уговорить.

- Пусть виконт использует все свое неподражаемое обаяние и убедит молодого императора. Терновый Венец Спасителя должен находиться не в разваливающейся франкской империи на востоке, а в сильной Франции и послужить земной славе христианнейшего короля.

- Думаю, мой супруг приложит все усилия и уговорит Бодуэна.[152]

- Если Габриэлю это удастся, то ваша непростая поездка в Левант оправдается вдвойне.

- Втройне, - улыбнулась Сабина. - Мой самый бесценный приз за поездку в Левант сейчас переворачивает вверх дном замок Эспри и ждет не дождется нас с кучей подарков к своему дню рождения.

- Спасибо, что напомнили. В Париже передам гостинцы для Эли.

Сабина кивнула и выглянула в окно. Их обогнала группа всадников во главе с герцогом Бретонским. Виконтесса задумчиво протянула:

- Так странно видеть Пьера на королевских празднествах.

- Моклерк уже не страшен. Недавно он окончательно передал права на герцогство Бретань своему сыну Жану, достигшему совершеннолетия, и вновь стал просто Пьером де Дрё.

- После нашего отъезда герцог еще пытался бунтовать?

- Немного, как я и предсказывала. Вскоре после своей свадьбы Луи собрал войско против неугомонного Моклерка, но тот сразу же запросил перемирия. Мы понимали: ему необходима отсрочка, чтобы ринуться за помощью к Генриху Английскому, и… согласились.

- Помню, помню, - усмехнулась Сабина, - вы ведь знали, что папа Григорий Девятый уже предостерег Генриха от попыток помочь герцогу Бретани.

- Именно так. Когда Пьер несолоно хлебавши вернулся из Англии, Луи заключил с ним окончательный мир уже на своих условиях и без всяких компромиссов. К слову упомяну о другом вашем недоброжелателе - Матильде де Даммартен. Она вам тоже уже не страшна.

- Отчего же? Прошла ее любовь к кардиналу?

- Лучше! Появилась новая. Поговаривают, что Матильда без памяти влюбилась в моего племянника - португальского инфанта Афонсу[153], который младше ее на восемь лет. Наверное, тот испытывает к ней ответные чувства, потому что безвылазно живет во Франции, и, по-моему, дело движется к свадьбе. Так что теперь Матильда боится вас.