Вернуть Боярство 15

— Это весьма соблазнительное предложение, — улыбнулся генерал-губернатор. — И, признаюсь, я был бы весьма рад, случись что-то подобное, но, увы, подобного мы себе позволить не можем. Это будет слишком хороший повод для начала войны, а схватываться с Императором и его войсками сейчас, после всех наших потерь и с учетом состоянии экономики губернии, чистой воды самоубийство. Да и не забывай — Империя всё ещё ведет войну с турками. И с французами, кстати, тоже — те прислали три ударные армии и пятерых Магов Заклятий в помощь османам. Балканы и часть Восточной Европы для нас уже потеряны… В общем, не время сейчас устраивать гражданские войны. Страна итак измучена, и я не собираюсь пытаться утвердить свою власть ценой огромных территориальных потерь и океанов крови своего народа. Но проблема, Аристарх, в том, что Император и его клика придерживается совсем иного мнения — они только и ждут повода вцепиться в меня, пока я ослаблен. Они ослабили все фракции Империи, что находятся в оппозиции власти — боярство, меня, ту часть имперской армии, что была недовольна ослаблением и разложением Империи… А сами сохранили все силы, собрав в один кулак всех, кто лоялен трону. Сейчас у них большое преимущество… Но напасть первыми они тоже не могут — очень, очень многие в стране недовольны бездействием Петрограда и Империи, и если Император и его прихвостни ударят первым, слишком велик риск того, что страна встанет на дыбы. Тысячи мелких с средних дворянских Родов, чьи сыновья и дочери отправились на войну добровольцами, что помогали фронту материально, ждущие, что Николай, наконец, проявит себя как истинный Император, в случае начала им гражданской войны просто возьмут оружие в руки, поднимут гвардию и примкнут ко мне. Но если у Императора будет хороший, понятный всем повод наказать наглеца, то бишь меня, то скорее всего народ стерпит. И потому они, прибыв сюда, будут всячески провоцировать меня на открытый конфликт. Они даже не побоялись саму Императрицу сюда отправить, рискуя её жизнью — значит, настроены они весьма решительно.

— И так уж вышло, что центром их интриги будет Хельга, — продолжил я после того, как он замолчал. — Они будут давить и настаивать, ты откажешь. Они оскорбятся, кто-то бросит кому-нибудь вызов, случится дуэль — причем, скорее всего, они потребуют насмерть. И целью выберут, вероятно, кого-то из ваших сыновей, верно? Не знаю про вашего старшего сына, лично с ним не знаком, но по слухам и рассказам Хельги у вас растет вполне достойный преемник. Весь в вас, по её словам, так что спровоцировать его едва-ли получится. Но вот второй, младший… С ним я имел честь свести знакомство.

— Я в курсе, как оно произошло, — усмехнулся он. — И после этого он получил от меня выволочку. К сожалению, Саша вырос слишком избалованным, и я, как отец, полностью провалился с его воспитанием. Однако он не так глуп, что бы в столь важный момент меня подвести. Но ты продолжай, прости что перебил. Вижу, ты стал куда разумнее за прошедший год, и мне интересно послушать твои мысли.

— Тогда… позволишь говорить откровенно, без тонких намеков? Часть того, что я скажу, может тебе не понравится, ибо прозвучит весьма грубо, но это важно.

— Разумеется, ты можешь говорить так, как считаешь нужным. Я не сахарный, от пары матюков и неприятных фактов не растаю, — кивнул он.

— Ваш второй сын, Александр, самоуверенный молодой придурок, который считает, что раз уж он ваш сын, то может делать, что хочет, — начал я. — Напомню — он не оставил мыслей поквитаться со мной за дуэль в вашей резиденции даже после того, как узнал, что я реинкарнатор. Хельга рассказывала мне об этом, что бы я, в случае чего, воздержался от активных действий в ответ на его возможные выходки. Она говорила, что пыталась достучаться до его разума, но она в его глазах всего лишь приблуда, ублюдок, заведенный на стороне, и он её не признает. И все попытки моей невесты были напрасным сотрясанием воздуха… Так вот — он, даже зная, что я уже очень скоро стану весьма значимой фигурой в Империи, а он так и останется лишь вашим сыном и Романовым, который максимум дорастет когда-нибудь до ранга Старшего Магистра, не остановился. Это многое говорит о его нраве… А ещё он очень любит выпить. Так много ли ума надо, что бы споить его, вывести на эмоции и заставить совершить какую-нибудь глупость, из-за которой у него потребуют сатисфакции? Причем отказаться будет значить навеки покрыть себя позором перед всеми аристократами губернии, да и столицы тоже — ведь свита Императрицы точно разнесет эту новость во всех салонах Петрограда.

Я замолк на несколько секунд, обдумывая свои дальнейшие слова.