Вернуть дракона

Тидей впился ей в губы, избавляя и избавляясь от мыслей. Им больше не было места. Только ощущениям, только желанию, только безграничной любви, которой так хотелось поделиться и которую так хотелось почувствовать. Никто из них не скупился, лаская, изучая, пробуя на вкус и приходя от своих открытий в восторг. И только все горячее становилось внутри, и дыхание казалось менее важным, чем этот взаимный жар, и Дафния впервые в жизни поняла, что не сможет вынырнуть в одиночку. Ей нужен был Тидей — весь, полностью, немедленно, и она едва удержала вскрик восторга, когда он наконец наполнил ее, избавляя от последней пустоты.

— Мой!.. — не помня себя, выдохнула она.

— Дафна!.. — преступно низким голосом отозвался Тидей, и она распахнула глаза, желая увидеть его лицо — почему-то важнее этого сейчас не было ничего.

Напряженное, взволнованное, умоляющее. Словно Тидей чувствовал себя виноватым за это вторжение и собственное удовольствие. К Энде! Нет никакой вины! Она желала его ничуть не меньше!

— Слишком долго… — пробормотала она, навсегда отсекая предыдущие пять лет их разлуки и притянула Тидея к себе. — Я больше не могу!..

Кажется, она сказала что-то совсем неправильное, но Тидей впитал ее голос, пронизанный страстью и желанием. Нет, не жалела она, хотя бы не сейчас. Не с ним…

А уж он…

Как пить дать хлебнул благодати. И выдержка не подводила, и самые тайные мечты сбывались. И ощущения били фейерверком, очищая пропитанную ненавистью душу и балуя истосковавшееся по женской ласке тело без всякой скупости.

Его Дафния!..

— Счастье мое!.. — то ли вслух, то ли нет выдал еще Тидей и без остатка отдался этому зову в потемневших бирюзовых глазах. Любимых глазах…

Любимой женщине…

***

Тидей расслабленно перебирал разметавшиеся по плечам волосы Дафнии, чувствуя себя так, словно ему только что открылись секреты мироздания. Были у него женщины: и до, и даже после ареста; и совсем невинные, и с завидным багажом опыта и умений, — но ни с одной он не испытывал подобного урагана ощущений и совершенно бесстыжей не отпускающей эйфории. Никакие фантазии не могли сравниться с отзывчивостью Дафнии и тем наслаждением, что она ему подарила со всей своей щедростью! А ведь еще каких-то двенадцать часов назад он не то что о близости с ней не мечтал, но даже и о самой невинной встрече. А теперь — какая уж тут невинность, когда он присвоил любимую себе, да еще и узнал ее в самом омуте страсти? Разве можно было желать большего? Только благодарить расщедрившихся на милости Создателей. И попытаться как-то убедить дорини Дафнию, что им не стоит расставаться. Потому что после только что пережитого, узнанного, прочувствованного дорога была лишь одна. Никакой другой просто не существовало.

— Как он мог тебя отпустить?! — самую неуместную из своих мыслей выдал Тидей и крепче сжал замершую было Дафнию, глупо и бесправно забирая ее себе. — Такую женщину!.. Такое счастье!.. Добровольно отказаться!.. Надо быть полным кретином!

Обогревшись от первого испуга в его собственнических объятиях, Дафния улыбнулась. Конечно, откуда Тидею было знать правду после их сегодняшнего безумия? Если бы Дафния хоть раз испытала подобное рядом с Леонидисом, быть может, и на его покупку себе жены сумела бы взглянуть по-иному. Но ей Создателями был предназначен другой мужчина. И какое счастье, что она решилась впустить его в свою жизнь!

— Я была плохой женой, — негромко призналась она. — Холодной и равнодушной. Не могла ответить на чувства Леонидиса и постепенно убила их. Если быть честной, сама немало виновата в своих несчастьях. Он хотел любви, а я…

— Любовь не берут силой! — мотнул головой Тидей и прижался губами к ее лбу, защищая от ненужных переживаний. — Не покупают и не рождают шантажом! Ее растят из нежности и уважения. И не твоя вина, если Леонидис этим не озаботился.

Дафния подняла на него удивленные глаза.

— Ты… знаешь, почему я вышла за него замуж? — не понимая спросила она. Кажется, она даже Касси этого не говорила, чтобы дочь не разочаровалась раньше времени в отце. А после той было не до маминых историй.

Тидей качнул головой

— Я знаю, что хороший человек никогда не сделал бы той подлости, что Леонидис уготовил тебе, — непререкаемым тоном отозвался он. — А раз не было любви, значит, был другой повод для вашей свадьбы. Никогда не поверю, что ты могла польстится на деньги и столичную жизнь. Не та у тебя душа.

Она так внимательно смотрела на него, что Тидей невольно заподозрил себя в принятии желаемого за действительное. Однако следом Дафния положила голову ему на грудь и коснулась ее же губами. Не думала она уже, что в их мире встречаются подобные Тидею люди. И что ей встретится такой уникальный мужчина.

Уникальный и… влюбленный в нее без памяти…

— Отец… болел сильно и уже почти без надежды… — завела она свою грустную историю, искренне желая уверить Тидея в его убежденности. Не заслуживает он разочарования. Хотя бы не в ней после пяти лет верности.