Вернуть или вернуться (СИ)

— А мы-то все гадали, что с тобой случилось. Может, обидели чем.

Гарри помотал головой, осторожно, чтобы не сбросить его руку:

— Я потом много где на вас еще натыкался. И со временем понял, что хочу тоже вот так. Чтобы сколько ни пробыли вместе, а расставаться совсем не хотелось. Чтобы постоянно оглядываться через плечо, и хотеть увидеть чужую улыбку. И чтобы мне шептали такое. И чтобы я сам хотел это шептать. Понимаешь? Только не было у меня такого человека. Никогда. Не получилось.

Джордж замер и наклонился к нему:

— А Джинни?..

Гарри растерянно повел плечом:

— Джинни хорошая… Милая… Я люблю ее, — показалось Джорджу, или и правда в последней фразе было больше вопроса, чем ответа? — Но чтобы вот так, до безумия, до полной потери себя… Я просто знаю, что никогда у меня с ней так не будет.

Джордж понимал, что не должен этого спрашивать. Но не смог удержаться:

— А… с Малфоем?

Гарри вздохнул, откинул голову на сиденье дивана и закрыл глаза.

В комнате стало тихо. Только потрескивал камин, да где-то вдали шлепали босые ноги Кричера по скрипучим ступенькам.

Часы над камином пробили одиннадцать. Маленькая хвосторога выскользнула из часов и полыхнула пламенем, оповещая всех, что через час будет полночь.

— Ну, мне пора.

Под недоуменным взглядом Гарри Джордж поднялся с дивана и протянул руку, поднимая его за собой.

— Дождись меня, Гарри, — тихо попросил он, глядя в зеленые обеспокоенные глаза. — Не пускай сюда никого. Даже если ничего не… — он тяжело сглотнул и провел рукой по лицу, будто пытаясь стереть неуверенность: — Если всё выйдет, Гарри, через час я стану самым счастливым человеком на свете, — глухо сказал он. — А если нет… Мне будет легче вернуться, если я буду знать, что ты меня ждешь. Ты меня понимаешь?

Гарри, который так толком ничего и не понял, тревожно спросил:

— А мне.. можно с тобой? Джордж?

Но Джордж решительно помотал головой:

— Нет, Гарри, это только мое.

Гарри пристально посмотрел ему в лицо, закусил губу и покорно кивнул:

— Я буду ждать тебя, Джордж. Возвращайся.

Вот так вот просто. Никаких лишних вопросов.

Чувствуя, как его заливает, буквально топит в благодарности к этому парню, Джордж обхватил Гарри руками за плечи и крепко прижал к себе, зарываясь рукой в лохматые волосы:

— Скажи мне, что все будет хорошо, чертов везунчик.

Он почувствовал ответные объятия, улыбку у самой своей щеки и услышал тихий ответ:

— У тебя обязательно все получится, Джорджи. Я это знаю.

*

Лес был темен и тих. Джордж аппарировал на поляну рядом со склепом и облокотился на огромный валун, не в силах сделать дальше ни шагу. Совсем рядом с ним, шурша крыльями, пролетела летучая мышь, чуть не задев его затылок крылом, и Джордж испуганно вздрогнул. Нервы стали ни к черту.

Надо было заставить себя подойти к ненавистной гробнице, чтобы проверить там ли Малфой, но Джордж просто не мог на это решиться. Трусливо обещая себе “еще пять минут и пойду”, он вглядывался в темноту леса и думал о брате. Вспоминал его шутки, прикосновения, смех и любовь, — всё одно на двоих.

После того поцелуя они долго держались. Будто негласно договорились считать, что ничего с ними не было. Только касаний друг к другу стало одуряюще много. Сплетение пальцев, шепот на ухо, рука на плече, на талии, в волосах, вокруг шеи — везде… Хотелось касаться. Как можно больше и чаще. Обнимать, валяться рядом, пересекаться локтями… Хотя бы вот так. Чтобы знать, подтвердить, что теперь совсем вместе. Что навсегда.

А потом… голос Фреда: “Анджелина, пойдешь со мной на бал?”. И боль, тупая боль отовсюду. И главное было: продолжать им всем улыбаться, боясь, что сердце выскочит из груди.

— А ты кого пригласишь, братишка? Я, конечно, покрасивее буду, но и ты тоже ничего, честное слово, — Фред, разумеется, ничего не заметил. Только подмигнул и пихнул локтем в бок. А показалось, что в самое сердце.

При первой возможности Джордж тогда улизнул с бала. Чтобы не смотреть, как эти двое танцуют. Не видеть их вместе.

Заброшенный кабинет и отчаяние в дальнем пыльном углу. Не в правилах Джорджа было жалеть себя, но что делать, если душу разрезали надвое. На две равные половины. И одну сейчас пытались забрать.

А потом — полоска света, разрывающая темноту кабинета, знакомые руки вокруг шеи, и какое-то по-детски испуганное: “Джорджи, ты плачешь? Ну что с тобой?”

— Как ты нашел меня, Фред?

— Я тебя где хочешь найду, братишка. Я тебя чую, — короткий смешок, пытающийся спрятать тревогу в голосе, и пальцы запутавшиеся в волосах.

Как же. Чувствует он… Попросту режет плоть по кусочку ржавой пилой.

Джордж торопливо стер слезы тыльной стороной ладони: Фред не должен увидеть.

— Ну что ты, Джорджи? — Фред встал перед ним на колени, и в его голосе послышался неприкрытый страх. — Я обидел тебя?

Джордж помотал головой. Он не должен портить брату праздник из-за того, что сам он такой вот урод…