Вернувший к свету

Чуть позже весёлая и довольная компания из четырёх детей и двух взрослых вернулись от озера. Дружно обедали, с аппетитом уплетали всё, что было поставлено на стол. Даже Кирюшка, будучи малоежкой, осилил первое и второе.

Попытка уложить детей спать провалилась, максимум, чего мы добились – ребятня дисциплинированно забралась в кровати, надев пижамы, а уже через несколько минут они с энтузиазмом громили одну из комнат, дружно превратив пространство в поле для битвы в открытом космосе. Пришлось отпускать на улицу в надежде, что вечером лягут спать пораньше.

Катались на велосипедах, Кирюше тоже нашёлся аппарат – велосипед, из которого выросли Максим и Егор. Мальчишки рвались вперёд, только бесконечные окрики и замечания, чтобы не вылетели на перекрёсток, под колёса автомобилей, останавливали их. Водители, как правило, ехали медленно, смотрели в оба. Со всех сторон и обочин, в любой момент мог прилететь мяч, самокат, свалиться под колёса ребёнок или щенок. Много ли надо для серьёзной травмы? Всем приходилось держать ухо востро.

У Кирилла перебирать педалями получалось хуже всех, Максим с Егором посмеивались над ним, особенно над парой дополнительных колёс на велосипеде. Он, конечно, обижался, дулся, но быстро сменял гнев на милость и снова пытался угнаться за товарищами.

Миле тоже доставалось от братьев, той в основном по причине того, что она – девчонка. Что, по мнению двойняшек, было похуже, чем космический слизень. Правда Мила не уступала, обижаться не думала, бросалась обидными кличками, умудрялась обгонять и бесстрашно вступала в драки, которые сразу пресекались взрослыми, но ведь вступала. С полной верой в собственную правоту и силы.

На обратном пути Мила неожиданно свернула в узкий проулок между больших, вычурных домов с высоченными заборами, которые выглядели несколько чужеродно среди коттеджей средней руки, в основном двухэтажных, и невысоких заборчиков.

Лёша спешно пошёл за дочкой, мы всей компанией свернули в тот же проулок. Макс с Егором уверенно покатили вперёд, махая руками и громко вопя приветствия. Вообще, мальчишки были на редкость шумными, шебутными, непоседливыми. Не один раз за вечер у меня мелькала мысль, как же хорошо, что они не мои сыновья.

У следующего за огромным домом строения, у резной калитки стояла вчерашняя гостья, обнимаясь с Милой.

– Я у бабушки останусь! – требовала малышка у папы.

– Может быть, ты для начала спросишь бабушку? – пожурил Лёша дочку.

– Бабушка?! – требовательно произнесла та в ответ.

– Конечно, оставайся, – улыбнулась Нелли, кивнув приветливо в мою сторону. Мы с Кириллом остались в стороне. – Лёша, я приведу вечером Милу, разреши остаться.

– Она точно не помешает?

– Точно, – засияла Нелли.

– Веди себя хорошо, – назидательно сказал Лёша и поцеловал Милу в нос, от чего та сморщилась, воображая, вытерла рукавом кофточки лицо.

– Подождите, я вам сейчас угощения вынесу, – засуетилась Нелли. – Утром, чтобы руки занять, пироги затеяла, напекла целый таз, а куда мне одной? Есть с брусничным вареньем, – сказала она Лёше, отчего тот наиграно потёр руки.

– Ждём, ждём, – сказал он.

– Ждём, ждём! – подхватили Максим с Егором, начав скакать на месте с криками индейцев из старых вестернов.

К вечеру, после бесконечной суеты с неугомонными детьми и одним русским спаниелем, я стояла под душем и бесцельно гоняла воспоминания о прошедшем дне. О том, как всё хорошо и в то же время… странно. Да, пожалуй, странно.

Выбралась из ванной на цыпочках, прислушиваясь к затихшему второму этажу. Макс с Егором крепко спали на двухъярусной кровати в комнате, которая была отведена им с самого рождения. Кирюшку устроили в комнате Милы, притащив откуда-то вторую детскую кровать. Оба посапывали, растянувшись на простынях. Было ясно, что до утра их не разбудишь и из пушки – умаялись за день. Под окном, у батареи, стояла кукольная кроватка, где под пуховым платком «спали» монстры. Один ярко-розовый, второй синий, рядом с ними устроился Кирюшкин плюшевый попугай. Мила постаралась, уложила.

Вышла из полутёмной детской, услышала голос Лёши, он с кем-то разговаривал по телефону, очевидно не в нашей комнате. Оглянулась. Звук шёл из-за одной из дверей. Я прекрасно понимала, что нужно отойти в сторону, что подслушивать плохо, но услышанное: «Алина» остановило меня. Буквально приклеило к полу у едва приоткрытой двери.

Я не слышала то, что бывшая жена говорила Лёше – видимо он был в наушниках, – зато хорошо слышала самого Лёшу.

– Да, всё хорошо.

– Естественно, помню про тонзиллит. Мы промываем, Мила не в восторге, но знает, что надо.

– За кого ты меня принимаешь, конечно, она обедала.

– Не переживай, всё хорошо.

– Не плачь. К пациентам пойдёшь с сопливым носом? Ну-ка, перестань. Хвост пистолетом, грудь колесом. Вперёд!

– Хорошо.

– Хорошо.

– Это было твоё решение, а не моё, давай не будем об этом.

– Ладно…

– Конечно, всем передам привет.

– Завтра позвоним.

– Пока.