Вероятно, дьявол

Медсестра повела меня не в палату, а в маленькую тёмную комнатку с затхлым запахом. Вошла за мной, закрыла дверь и указала на скамью. По стенам тянулись железные шкафчики, в одном из которых она отыскала мою одежду. Колготки и трусы были в засохших пятнах крови. Я сняла халат, разулась и встала босыми ногами на ледяной пол. Голая и босая, я села и подумала, как было бы хорошо, окажись всё это сном. Пол кренился, стены сдвигались, и я, согнувшись, стоя на одной ноге, никак не могла попасть в колготку. Где он сейчас? Когда он ушёл? Он ли вызвал «Скорую»? Ответов я боялась не меньше смерти. Я надеялась, молилась, чтобы он ушёл раньше и не видел, что со мной произошло. Я не могла представить, как выйду отсюда и продолжу свою жизнь. С трудом я оделась в грязное заскорузлое бельё.

Глава 16. «Спутник»

Зёрнышко ненависти, которое он заложил в мой вертоград, прорастало будто злой обжигающий цветок. Он бросил меня там – ни много ни мало – на грани жизни и смерти. Огорчало ли это меня? Нет, напротив, я рада, что он не увидел финальную часть представления, как меня увозит машина «Скорой помощи», но об этом он узнал во всех подробностях тем же вечером от своей бывшей студентки, которая, на моё счастье, вызвала «Скорую». Это ей я должна быть благодарна за спасение своей жизни.

Одним словом, это был кошмар. Двумя – конец света – фантастический конец. Я прощалась со Школой – не могла представить своё возвращение туда, где с завтрашнего дня стану печально известной знаменитостью. При мысли о том, что после всего мне придётся-таки объясняться с Профессором, у меня дёргался глаз и сводило живот.

Перспектива возвращения в красную комнату над переулком тоже казалась невыносимой. Хотя сейчас любая перспектива казалась невыносимой. Но что у меня есть, кроме этой комнаты на втором этаже? Я поняла, что больше всего хочу провалиться сквозь землю, но в качестве альтернативы мне оставалось только поехать домой, задёрнуть шторы и нырнуть в постель, отключив предварительно телефон, притвориться мёртвой, что было недалеко от правды.

Меня отпустили на все четыре стороны. Стоял поразительно ясный январский день. Я пристально вглядывалась в незнакомую улицу. В небе, будто посмеиваясь, до рези в глазах, сияло беспощадное солнце. Вокруг простиралась искрящаяся снежная белизна. Деревья утопали в снегу. Головная боль расцвела с новой силой. Вдобавок, кажется, я сильно ушибла ногу, хотя не помнила как. Я не знала, сколько сейчас времени, и не хотела знать. Для меня больше нет времени, только скрип снега под ногами, казавшийся невыносимо громким.

Побродя по территории больницы между одинаковыми зданиями, я нашла корпус, где забрала пакет с личными вещами, среди которых оказались телефон, ключи, паспорт и какая-то мелочь. Но у меня не было куртки, а на улице стояла замечательная зима. Куртка осталась в гардеробе выставочного центра. Мне стало так смешно от нелепости своего положения, что я вслух рассмеялась. Горло снова пронзило болью. Что за трагический изъян сопровождает мою несчастную душу?! Ладно, смеяться тут не над чем. Я вспомнила, что в кармане куртки лежал мой студенческий билет – он мог попасть не в те руки, но я ни за что туда не вернусь. Пришлось попрощаться и с ним, и с курткой. Немного подзарядив в коридоре телефон, я вызвала такси в Подколокло.

Вернувшись домой, я закрыла дверь и замерла на пороге, прислонившись к двери спиной и прислушиваясь к звукам из соседних комнат. Надеялась, что там никого нет – видеть и ощущать сейчас чьё-то присутствие даже через стену было болезненно.

Комната казалась чужой и холодной. На столе со вчерашнего дня разбросана косметика, а на кровати лежит сваленная куча одежды. Сил убрать её в шкаф не было – я просто комком сбросила всё на пол и рухнула на кровать, не сняв обувь. В окно сквозь шторы проникали косые лучи зимнего солнца. Туман в сознании постепенно рассеивался. Я лежала и снова и снова прокручивала в голове события прошлого вечера, пытаясь вспомнить подробности своего позора, но память подбрасывала мне лишь отрывки.

И вдруг я вспомнила… или показалось? Нет. Вот оно, снова: я, ужасно пьяная, стою в очереди в туалет, напротив которого стоят высокие барные столики. Пока жду, отпиваю вино из чужого бокала. Я захожу в туалет и долго сижу там, смотрюсь в зеркало и усилием воли пытаюсь протрезветь. И ещё кое-что: я выхожу из туалета, но ничего, кроме тёмных пятен, не вижу. Наверное, в этот момент я и отключилась, потому что следующее, что я помню, было уже в больнице.

«Мало веселья, одна скука вокруг, вот и ты обычной занудой оказалась, нету праздника», – говорил Профессор. Вот на какое веселье я оказалась способна – с погоней на «Скорой», реанимацией и возвращением с того света.