Вершитель

– Вы приняли решения, не думая о последствиях, желая лишь получить того, кто давал вам чувство безопасности. Рика. Но с чего вы взяли, что вернувшись, он останется прежним?

– Я не понимаю вас. – Женщина в зеленом костюме врача проводила нас взглядом, но ничего не сказала. Никто не пытался нас остановить или спросить, куда мы направляемся. – О чем вы говорите? Почему Рик должен измениться? Да даже если и так, – я упрямо мотнула головой. – Неважно. Лишь бы он жил.

– Люди не умеют отпускать. – В голосе Дагервуда возникла какая-то новая нота-тревожная, от которой хотелось поежиться. – Они слишком привязаны к другим людям, вещам, чувствам, привычкам. А ведь умение отпускать-первое, чему всем стоит научиться. Чтобы выжить, надо меняться. Чтобы изменяться, надо отпускать.

– Может, вы просто никогда не любили? – пробормотала я, рассматривая пол под ногами. – Я не хочу отпускать тех, кого люблю. Я хочу держать их изо всех сил.

– Да. Я понял. Даже против их воли.

Я резко подняла голову, вдруг осознав, что мы стоим в больничном коридоре, слишком близко друг от друга. И что странно – рядом нет ни одного человека. Длинное пространство, с выкрашенными в белый и зеленый цвет стенами совершенно пусто. Люминесцентная лампа над нашими головами затрещала и погасла, за ней – еще одна, погружая коридор в полумрак. Но все это я отметила как-то мельком, потому что не могла оторвать взгляд от лица мужчины, что стоял так близко. Мне приходилось закидывать голову, чтобы смотреть в его глаза. Я чувствовала тепло его тела. Легкое дыхание. Казалось, я даже слышала стук его сердца. А если положить ладонь на его грудь-там, где распахнуто пальто и видна белая рубашка, я, наверняка, почувствую это биение под пальцами. И как-то до одури захотелось этого. Просто поднять руку и прижать к его груди. Чуть левее центра. И посмотреть, измениться ли его взгляд, когда я сделаю это.

Еще одна лампа погасла.

Тьма. Приближается.

Я вздрогнула и пришла в себя. Черт! Я реально хотела коснуться Дагервуда? Я? Да что со мной?!

И почему кажется, что он тоже хотел этого?

Отодвинулась, отвела взгляд.

– Что с этими лампами? – сипло пробормотала я, чтобы разбить тишину, окутывающую нас двоих плотным коконом интимности. – Ненавижу больницы. В них всегда что-то не так.

Дагервуд не ответил, он просто открыл дверь в палату и придержал ее, впуская меня.

* * *

– Рик!

Я бросилась к кровати, но остановилась, побоявшись потревожить больного. С жадностью уставилась в лицо парня. Я все еще помнила ту ужасающую серость, что разливалась на нем в мой последний визит, превращая в посмертную маску. Сейчас этих пугающих красок не было, кожа Рика оказалась лишь бледной. Он спал, лежа на спине. В руке торчала игла катетера. Я осторожно тронула пальцы Рика. Такое легкое пожатие я могла себе позволить, не беспокоя свои фобии.

– Привет, – шепнула ему, не ожидая ответа. – Я по тебе скучаю.

– Он вас не слышит, – холодно сказал Дагервуд. – Он… в глубоком сне.

Я бросила на него быстрый возмущенный взгляд. Неужели обязательно все портить? Хотела даже сказать что-то язвительное, но в этот момент пальцы в моей руке дрогнули и крепко обхватили мои. Я ахнула, уставившись на Рика. Под плотно закрытыми веками быстро задвигались глазные яблоки, словно парень видел меняющиеся образы. Его пальцы вновь шевельнулись, а линия на кардиомониторе вдруг запрыгала, взбесившись. Запищал какой-то датчик.

– Он меня узнал! – радостно подпрыгнула я. – Он приходит в себя! Рик!

Дагервуд шагнул ближе, напряженно всмотрелся в застывшее лицо больного.

– Выйдите, – коротко приказал он.

– Что? Но почему? Я не…

Одного взгляда на злого Дагервуда хватило, чтобы я перестала спорить. И выпустив руку Рика, покорно покинула палату, прислонилась спиной к стене, тревожно прислушиваясь к тому, что происходило внутри. Но там было тихо. И что странно-никто из врачей не спешил по тревоге, коридор по-прежнему был пуст.

И пока я стояла там, в тишине, и одиночестве до меня дошло и еще кое-что.

Дагервуд вышел из палаты спустя пять минут, и не посмотрев на меня, двинулся к выходу. Я догнала его и со злостью дернула за рукав.

– Что с Риком? Он очнулся? Ему лучше? Он пришел в себя? Когда его отпустят?

Мужчина остановился и медленно опустил взгляд, посмотрев на мои пальцы, что все еще сжимали ткань его пальто. Я отдернула ладонь, словно обожглась. Дагервуд усмехнулся, чем вызвал у меня желание его убить. Если так дальше пойдет, то однажды я точно не сдержусь и ударю его чем-нибудь тяжелым.

Бровь мужчины слегка изогнулась. Похоже, он вновь понял, что творится в моей голове.

– Что в Риком? – требовательно спросила я. Поморщилась. – Слушайте, я поняла, зачем вы привели меня сюда. Это вовсе не акт дружелюбия, как я подумала вначале. Вы привезли меня, чтобы продемонстрировать, ради чего я пришла к вам и что стоит на кону. Жизнь Рика. Да, спасибо, я все поняла и осознала! А теперь, может, вы просто ответите, что с ним?!

Все это я выпалила скороговоркой, глядя на него.