Вертер Ниланд

Я слабо кивнул и стал искать хоть слово для ответа, но ничего не мог придумать. Я попытался незаметно пробраться в угол кухни. Однако она внезапно подошла сзади, обхватила мою шею одной рукой, а другой, через мое плечо, стала шарить пониже; шею мне обдавало ее дыхание. Я стоял, не шелохнувшись: я знал, что при малейшем сопротивлении она всадит мне в шею тонкий клинок или длинную иглу, которая достанет до костного мозга. Через несколько секунд она нашла то, что искала. После этого она отпустила меня и отскочила к окну. Лицо ее раскраснелось. Вертер смотрел в воду кадки. На секунду повисло молчание.

— Эта штучка, которая у вас, она для кое-чего нужна, — сказала она. — Ей кое-что делают, и в этом ничего такого странного нет. Птички тоже это делают.

Входная дверь отворилась, и кто-то стал подниматься по лестнице. Это был отец Вертера. Он заглянул в кухню, но ничего не сказал. Мы видели, как он прошел в гостиную, но и ее оставил очень быстро и поднялся наверх. Оттуда он немедленно вернулся назад, вошел в кухню и остановился в молчании. Я подумал, что надо бы поздороваться, но не осмелился.

Он стоял молча, словно ему нужно было внести ясность в некие запутанные соображения.

— Мать, — наконец сказал он, ни на кого не глядя, — завтра утром придет тетя Трюс и заберет Марту и Вертера в маленький цирк. — Он выговорил эту фразу неуверенно, уставясь через окно на веранду. Мать Вертера ничего не ответила; казалось, она не слушала.

— Агата, — позвал он.

Она вдруг взглянула на него.

— Кто заберет Вертера и Марту? — спросила она. — Это что еще такое? Зачем это нужно?

Вертер, теперь совсем голый, стоял у двери веранды. Я представил, что будет, если он выйдет на улицу и спрыгнет вниз. «Дохлой птицей он станет», — подумал я, глядя на него. Я чувствовал, что ему холодно.

— Агата, — сказал отец Вертера, — я говорю, чтобы ты запомнила. Когда Трюс придет, они должны быть готовы. Они тогда сразу и поедут.

— Это что же, они в цирк с ней пойдут? — спросила она. — Да я тоже пойду, какие дела.

— Агата, — произнес отец Вертера, на этот раз немедленно, — нам же завтра утром нужно быть дома? Мы должны обсудить кое-что, мы же договаривались? Ты отлично знаешь.

— О, — сказала она, да. — Завтра утром мы дома. Как мило. Но если в цирке весело, я, наверно, все-таки тоже пойду: совсем на чуть-чуть. — Она улыбнулась и стала говорить все тише и тише, пока незаметно не смолкла.

— Вертер, — сказал ее муж, — слушай. Я тебе говорю на случай, если мать забудет. Утром после завтрака вы должны остаться дома, не ходить на улицу и не пачкаться.

— Да, — сказал Вертер, не спуская глаз с отца. Тот продолжал:

— А потом придет тетя Трюс, заберет вас и пойдет с вами в такой маленький цирк. Запомните?

— Вертер завтра утром хотел ко мне прийти, — внезапно сказал я. — Я сперва за ним зайду, а потом он пойдет ко мне. — В тот момент я не знал, в самом ли деле я произнес эти слова.

— Ну, тогда ты тоже пойдешь с ними, — быстро сказал его отец. — Вертер, ему тоже можно с вами.

Мать Вертера стояла, покачиваясь, и с застывшей улыбкой смотрела на циновку.

— А что это, куда мы пойдем, пап? — спросил Вертер.

— Ну, Вертер, — ответил тот, — это такое варьете, цирк в миниатюре. С маленькими зверюшками. Там есть человек с собакой, которая прыгает сквозь обруч. Вы можете остаться поесть у тети Трюс. Агата, им можно поужинать у Трюс.

Мать Вертера, которая определенно не слушала, начала тихонько хихикать. Внезапно, ни к кому особенно не обращаясь, она сказала:

— А вы думали, что это образование? Это вовсе никакое не образование. Это вообще ни на что не похоже. — Она застыла на месте.

— Вертер, оденься, — сказал его отец, — и иди в дом. Отнеси свою одежду к печке.

Вертер ушел. Я хотел последовать за ним, но не решился. Мы остались втроем. Мать Вертера замурлыкала что-то под нос.

— Мальчик, тебе домой не пора? — спросил его отец.

— Да, вообще-то пора, — сказал я, улыбнувшись, чтобы не ударить в грязь лицом. Он положил мне руку на затылок, вывел из кухни и закрыл за нами дверь. Не очень сильно, но неотвратимо он подталкивал меня вперед. Мы вышли в коридор.

— Поторопись-ка, — сказал он, — не то опоздаешь. — Он не смотрел на меня. Я сошел на первую ступеньку.

— Сударь, — спросил я, — во сколько я завтра должен быть здесь? Мне ведь тоже можно пойти? — Я не исключал возможности, что он тычком, может, даже и по шее, спустит меня с лестницы. Он немного поколебался, но сказал, что мне нужно прийти в два часа.

— Как тебя зовут? — спросил он. Я назвал свое имя, попрощался и поспешил вниз, поскольку опасался, что он пойдет искать брошюру.

Дома я рассказал о приглашении.

— Мы с тетей Вертера идем в маленький цирк, — сказал я.

— Что за цирк? — спросила мать.

— Это цирк в миниатюре, — сказал я, — такое маленькое варьете с кучей мелких зверюшек. С обезьянками и кроликами. И еще там собачки, которые прыгают через обруч.

— Но ты же не узнал у этой тети, можно ли тебе с ними? — озабоченно спросила она.

— Конечно, совсем нет, — сказал я. — Этой тети там не было, они сами сказали, что мне с ними можно.