Вертоградари над лозами

– Нет, сказал Дик, разбивши третью кружку, – пусть будет проклят однажды и навеки «Зеленый Медведь», где меня угостили медовой настойкой, вместо древнего хереса, о коем был столь прекрасного мнения Фальстаф, мой друг, – клянусь Вакхом!

И, ударив кинжалом в грудь графа ди Триньяно, разбойник выпрыгнул в окно и побежал по пустырю, заряжая на бегу пистолет

(Koodstayl)

Все нежные имена
Твоих милых рук недостойны!
И судьба, что тебе суждена
Глубока безмерно и стройно.

И ткни твоих ресниц

Прекрасней бронзы и злата:
Не крылья ли веселых птиц
На светлом лике заката!
– Нет, мы стоим у границ,
Где нет предела, возврата!

Лучи плененные поют,

Твоих касаясь пальцев:
Какой приятнейший приют
Для магов и скитальцев!

Ио виселицы золотой

Ужасен вид и мрачен:
И вот – уже перед тобой
Мир озлащен, прозрачен.

И нет нам радостей иных,

И нет иных нам плясок, –
Как крыться в крыльях золотых
За кружевами масок!

И будет наш веселый бал

Пленительно банален,
Зане не раз я воздыхал
У тех опочивален;

Зане не раз я целовал,

Безумец – руки эти
И нам судьба: прийдя на бал,
Понять: мы только дети,

Мы все расскажем ввечеру,

Мы будем откровенны:
Понять сумеет тот игру,
Кто ей пребудет пленный. –

Кто, распростясь с своей судьбой,

Всем скажет: – Путешествии
– Любовник я теперь – со мной
– План Африканских шествий!

И мы простим ему печаль

Отчаянье и слезы; –
Как вам с тобою было жаль
Потерянные грезы!

Ласкает и палит июль

На вашем платье гарус…

  Пожалуйста! возьмите руль

  И натяните парус

Сказки

«И воскликнул: – О, небесное, божественное существо… – и проч.»

(Т. Гофман.)

Мы рассказывали сказки,
Два поэта – ей одной,
И красавицы смеялись
Над затеей неживой.

Каждой золоченой фразой

Мы напоминали ей,
Что мы отданы навеки
Кругу блещущих цепей.

Как сияет цвет счастливый,

Как полдневная звезда, –
Так приветливо девица
Улыбалась нам тогда.

Мы не знали где ей будет

Богомольно отдохнуть
И зачем ей жизни хладной
Дан неизгладимый путь,

Но прочли в очах спокойных!.

Наши верные мечты
Мертвый и холодный трепет
Несказанной пустоты. –

Но мы знали, что героям

Только радость – умирать
И мы бросились спокойно
В омут зыбкий – просиять!

И хотя мы вспоминали

Будущего весь черед,
Мы не верили, что сердце
День таинственный сожжет,

Что и ей, колдунье нежной.

Страстный будет день сиять,
На лицо ее положит
Мертвую свою печать.

Два поэта – только сказки

Мы рассказывали ей;
Нам блистали арабески
Легких завитых кудрей.

И нежданной похвалою

Нас приветил не один,
Пробегавший легкой тенью,
Взор насмешливый мужчин,

А когда мы уходили.

Вспомнили мы о другой,
Чья свобода, чье мученье
Вянут розой неживой

Мгновение