Вертоградари над лозами

Сброшен твой наряд убогий,
Отдых сладкий приготовь:
Пусть одной с тобой дорогой
Темная идет любовь:

И холодный взор не прянет,

Но, закинув бледный стан,
Он опять дрожащим станет
В новый, сладостный обман.

– Ты спокойно отвратила

Равнодушные глаза,
Радость сердце осветила,
Этой ночью озарила
Радость дикие глаза. –

Пусть приходят – медью черной

Побряцать – и припадать,
Пусть идут стезей покорной
Груди белые лобзать.

Ты играла, ты забыла

Это слабость или стыд!
И коварная, манила,
Улыбалась, уходила
И теперь твой свет избыт!

Ты острей вонзись, терновник!.

Сном забытой тишины:

И последний твой любовник

Ухмыльнется со стены

В музее

Вошла угловатой походкой
Как мальчик в этот зал.
Под старой франкской решеткой
Я стоял и ждал. –

И платья огонь лиловый

Плеснул на статуй снега,
И голос ее суровый
Блистал и пел как пурга.

(И стены круговоротом

Потеряли прежний лик.
Перед этим полетом
Немел безумный язык.

(И в зале гас чей-то венчик,

Гас, иссякал, мерцал;
Я был в ее бубне бубенчик,
Я покорно и буйно плясал.)

И, щелкнув пальцами нежно,

Кавалеру сказала она:
– Вы смотрите слишком прилежно,
– Эта фреска скучна.

А он, блеснув ботинком,

Смеясь, уверял ее.
Что только скучным былинкам
Даровано бытие.

И они ушли из зала.

И, внезапно взглянув на меня.
Она ему приказала:
– Сегодня я буду твоя

После книги

Ainsi je voudrais, une nuit… etc

(Ch. Baudelaire)

Кого то хотел забавить
Иль славить (все равно) –
Мне нечего было прибавить,
Когда я прочел его;

Я знал, что он так же думал

И так же не верил как я –
И страсти далекой шумы
Отгадала душа моя:

Осмелился тайно и дерзко

Порочить темную ночь, –
Он – раб золотого гротеска,
Ее – безумную дочь.

И, надев на нее алмазы

И тонкий железный браслет.
Он ей сказал черноглазой.
Что он ее поэт.

Она же в восторге: «– Скиталец!

Вот вещий и робкий знак:
На ткань ночных моих пялец
Возлег ее царственный мрак!

«И праздник мой темный, ясный

Почиет в серебряных иглах:
Ты погибнешь, пловец несчастный,
В ласковых этих волнах!»

И душа его побледнела

Над благословенным путем.
А ее золотое тело
Расцвело диким цветком

Histoire

Осторожно медный звякал…
Страж недремлющей руки;
Я капризничал и плакал
Обнимая башмачки.

И она как старец некий,

Мудро страсти озлатив,
Стройно опускала веки
Словно паруси в залив.

И смеялась, и простила

Страсти легкие дары;
Тонкий пояс уронила
На пушистые ковры

Сентиментальное путешествие