Весь этот джакч

— Области Отклонений. Ты «Собирателей брызг» разве не смотрела?

— Смотрела. Ничего не помню.

— Так это там и называ е лось: Области Отклонений. ОО сокращённо. Ну и мы с ребятами, пока ещё весь этот джакч не случился, интересовались… книжки какие-то находили, фильмы старые учебные, потом физик наш много интересного рассказывал… В общем, я думаю, что где-то совсем рядом находится ещё один Саракш, другой, и в него есть какой-то проход. Только этот проход не такая дыра, как туннель или шахта, а вот что-то вроде этого места, где что-то от нашего Саракша, что-то от того, другого… типа тамбура, вот. Не просто пространства сообщаются, а ещё и реальности смешиваются, накладываются…

Поль, подумала я. Не пришелец из будущего, а охотник, забредший к нам из соседнего Саракша. Так предположил доктор Мор, но нам больше нравились другие теории, и мы не прислушались… Да, всё объясняется тогда очень просто. И… я вдруг представила себе два шара, один размером с яблоко, а второй — с тыкву. Маленький — это наш Саракш, а большой — его. Тогда понятно, откуда там такое множество самых разных зверей — ведь, может быть, там разные континенты, и даже не все из них открыты? А если не с тыкву, а с аэростат? Я даже присвистнула…

— Что? — спросил Лимон.

— Ты Поля знал? — спросила я. — Который в «Горном озере»…

— Я его даже хоронил, — мрачно сказал Лимон.

— Да ты что? — сказала я. — А я его выхаживала, когда он только появился…

Лимон чему-то усмехнулся.

— А он точно умер? — спросила я.

— На части порвало. Собрали совсем немного. Руку, полголовы… А что?

— Я думаю, он был как раз из этого соседнего Саракша.

— Скорее всего, — сказал Лимон как о чём-то совсем обычном. Помолчал и добавил: — Я думаю, он у нас скрывался. А его всё равно выследили и нашли.

— Кто?

— Какие-то мутанты. Шестипалые. Небольшие такие человечки верхом на громадных обезьянах. Тоже шестипалых.

— Свистишь, — сказала я.

— Ага. Порох при мне эту парочку завалил — из пулемёта в упор. Пороха помнишь же? Всю ленту всадил. Да подожди…

Он шагнул за дверь и тут же появился вновь. В руках его был короткий меч в ножнах. Он сделал движение, как будто вынимает клинок из ножен, и мне на секунду показалось, что клинка-то и нету — оторвалась рукоять. Но потом на пустом пространстве сыграл блик, и тогда я поняла, что клинок прозрачен, как стекло.

— Что это? — спросила я.

— С этого шестипалого сняли, — сказал Лимон. — Штука страшная, рельс перерубает. А ещё она как-то умеет на людей воздействовать. Типа усилителя, что ли. Ты, когда её в руке держишь, можешь… как бы сказать… повелевать, что ли. И тебя слушаются. Сильнее, чем обычно. А врагов — в растерянность вгонять или даже в ужас. Но это надо, конечно, чтобы… ну… хотя бы пара орудий помогала. Просто с мечом на укрепление пойти — ничего не будет.

— Пробовали?

— Дину пробовал, да… Пришлось потом броневики с пулемётами подгонять. С пулемётами всё получилось… — он усмехнулся. — С пулемётами хорошо. Без пулемётов как-то не так.

— А как вы сюда попали? — спросила я.

Лимон опять помолчал — и я даже подумала, что он не ответит. Он ещё раз приобнажил клинок, поднял на уровень глаз, посмотрел сквозь него на меня, на утихшее полосатое небо, на озеро…

— Меня вырубило, когда артиллерию брали, — сказал он, — ранка вроде пустяковая, а крови много потерял. А приказ был — раненых перевязывать и на месте оставлять, типа, потом подберём — хотя все знали, что никто подбирать не будет. Разве что мирные, да и то… Так получилось, что раненые сами себя в кучку собрали, док с нами, пожилой такой, как же его… забыл. Многих спас. А ночью уже — стрельба затихла, только слышно, как танки ревут, ну и светло от ракет — приползают двое гвардейцев и притаскивают Дину, и у него опять ноги в лоскутки… В общем, поймали гвардейцы с десяток артиллерийских лошадок да мулов, которые далеко не разбежались, организовали транспортировку — и обратно в горы. Чтобы по своим следам не идти — свернули западнее. Так и вышли к Долине. Здесь встретили старателей, поговорили. Им как раз лошади нужны были… Один и предложил провести нас в это место — типа, отлежитесь, подлечитесь…

— Понятно, — сказала я и встала. — Наверное, плазму отогнали, пойду посмотрю…

Он кивнул.

Чак

Мне поначалу казалось, что Князь меня избегает. Начну что-нибудь говорить, он буркнет и отодвинется. Или просто молчит, вилкой на подливке круги чертит. Но потом он как-то, проходя мимо (очередной инструктаж мы с солдатиками проводили, вот он и пошёл за мелом — мел, типа, не рисует), сказал: «Не болтай, слишком много ушей». И тогда я понял, что рано расслабился.