Весь этот джакч

Зорах глубоко вдохнул и протяжно выдохнул. Потом замер. От рук его исходила какая-то невидимая дрожь. Мне показалось, что кожа мальчишки вокруг ладоней Зораха меняет цвет… или не цвет?… начинает светиться изнутри?… В общем, что-то происходило, чего я не мог понять. Нолу нащупала мою руку, схватила и сжала с нечеловеческой силой. Творилось ведьмовство свыше её возможностей. Зорах медленно погружал руки в тело Хомилля. Потом сдавил что-то внутри. Я видел, как чёрный осколок размером с монету вылез из раны вместе со сгустком крови. Шаман наклонился и забрал осколок. Сгусток соскользнул на землю, как слизень, оставляя розовую полоску следа. Зорах сделал руками ещё какое-то движение — очень короткое и резкое, будто что-то вправлял, — потом медленно расслабил кисти. Теперь я смотрел только на его руки — они были почти чёрные. Он снова вдохнул — глубоко, судорожно, — будто всё это время не дышал. А может, и не дышал… Шаман помог ему встать.

— Лёгкие потом… попозже… — сказал Зорах.

Шаман, обняв его за плечи, увёл в пещеру. Все молчали.

У солдата, держащего пузырь с кровью, дёргалось веко. Я шагнул, здоровой рукой забрал пузырь. Солдат сел на землю и начал тереть лицо.

Нолу отпустила мою руку. Поднесла свою к глазам и стала осматривать со всех сторон.

— Что? — спросил я.

— Судорога, — сказала она. — Извини.

— Ничего. Как там Чаки?

— Я дала ему бром. Спит. Надо закончить здесь.

Она опустилась на то место, где стоял Зорах, и принялась обрабатывать оставшиеся раны. Потом вдвоём с оклемавшимся санитаром мальчишку приподняли и обмотали бинтами. Кровь в пузыре заканчивалась, я спросил: ещё? Нолу подержала пальцы на пульсе и сказала: пока хватит. Это было хорошо, потому что мне тоже стоило бы прилечь…

Шаман делал какие-то пассы над Зорахом — наверное, восстанавливал его силы.

В пещере уже разожгли костёр. Взрывом той единственной гранаты, которая влетела внутрь, вышибло несколько камней в самом дальнем конце пещеры. Туда теперь винтом уходил дым. Хомилля положили к огню, накрыли зеркальными одеялами. По другую сторону костра готовили место для наших — раненого в плечо пандейского капрала и контуженного Чака.

Подошёл Эхи.

— Командир, — сказал он мне, — я хочет посмотреть наверху. Возможно-вероятно, там все ушли. Хорошо?

Я поискал взглядом фрунт-майора. Он разговаривал с шаманом и Зорахом. Зорах уже снова был на ногах.

— Попросите у майора одного бойца. Не ходите в одиночку.

Эхи кивнул и ушёл.

Я вдруг понял, что сейчас упаду.

— Нолу, — позвал я и стал шарить вокруг руками. Было темно, и темноту наполняли призраки. — Дай что-нибудь…

Я очнулся от пронзительного холода. Холод вливался тугой струёй в вену, распространялся по груди, тёк вдоль позвоночника вверх в шею и дальше в мозг, и я вдруг стал ощущать свой мозг как что-то вещественное и тугое. Глаза распахнулись сами. Нолу нависала надо мной, как настоящая ведьма. У неё были страшные бело-голубые глаза с чёрно-фиолетовыми кругами. Я улыбнулся.

— Ожил?

— Ты скажи.

— Посмотрим, как будешь себя вести. Есть хочешь?

Я прислушался.

— Пока нет. А что, уже время?

— Вообще-то вечер.

— Ничего себе…

— Лежи-лежи. Вскакивать не обязательно. Новости тебе сообщат.

— А есть новости?

— Как не быть. Главная такая: наверху никого нет. Все ушли. Разведка смоталась до «Птички» — там тоже пусто.

— Так, — сказал я. — А не главная?

— Хомилль очнулся. Жаждет общения. Но пока ещё рано, слаб.

— Что с ним Зорах делал?

— Я не поняла. Но это высшее мастерство. Так активизировать плоть… я думала, это легенды. В старых книгах об этом писали, но чтобы своими глазами увидеть… до сих пор не верится.

— А куда все делись? — вдруг сообразил я. Вокруг было пусто и тихо.

— Шпресс принял решение продолжить экспедицию, — сказала Рыба и ухмыльнулась половиной рта. — Пандейцы данное решение поддержали. Так что — добро пожаловать в штат, господин начальник охраны…

— То есть моего согласия не требуется?

— Не-а, — помотала она головой. — Всё уже решено. Привыкай.

Чак

Князь по обыкновению врал направо и налево, что граната попала мне в голову, но отрикошетила и обвалила дальнюю стену пещеры. Ну, не знаю. На затылке действительно была шишка размером с полкулака, Рыба её вскрыла и выпустила дурную кровь. Сразу стало легко. Я ходил с повязкой на голове и веселился по любому поводу. Рыба говорила, что я такой весёлый дурак потому, что сотрясение мозга, но это скоро пройдёт, поскольку мозг у меня меньше, чем в среднем по больнице, а череп толще.

И ещё они с Князем очень мило стеснялись. Они понимали, что все всё видят, но ничего не могли с собой поделать. И если кто-то из них на полминуты отходил от другого, то этот другой тут же начинал непроизвольно озираться, а потом бежал искать.