Весь этот свет

Он поглядел на моих одноклассниц так, словно только что их заметил.

– Пляски у костра? Неа. Я везу свою девушку веселиться.

Он знал, что я не стану спорить с ним на глазах у других, особенно в присутствии Пресли.

– Ой, правда? – отрывисто проговорила Пресли. Кажется, на минуту она лишилась дара речи. Пресли хитро улыбнулась Бри, потом продолжала: – Кит Кат только что сказала, что она не твоя девушка.

Эллиотт взял меня за руку, поднес ее к губам и поцеловал, подмигнув мне.

– Ее зовут Кэтрин и… она пока не моя девушка. Но у меня сегодня удачный день, так что я, может быть, ее уговорю.

Пресли закатила глаза.

– Гадость. Пойдемте, – скомандовала она и повела своих подружек к автомобилю.

– Готова? – спросил Эллиотт, открывая дверь своей машины.

Я села на водительское сиденье и передвинулась на середину. Эллиотт сел рядом со мной и слегка тронул меня за колено, прежде чем я успела отодвинуться.

– Сиди здесь, ладно?

– В середине?

Он кивнул, в его глазах светилась надежда.

Я вздохнула, испытывая неловкость и в то же время уверенность. Рядом с Эллиоттом я чувствовала себя в безопасности. В последний раз я ощущала себя так до его поспешного отъезда. Словно мне больше не нужно бороться в одиночестве.

Эллиотт поехал к выезду с парковки и, выбравшись на дорогу, так рванул с места, словно управлял ракетой. Другие члены команды оглушительно сигналили нам, когда мы проезжали мимо, некоторые высовывались из окон и махали Эллиотту, размахивали рубашками – в общем, валяли дурака.

Мы проехали мимо «Уолмарта», возле которого стояло множество припаркованных машин, а толпа старшеклассников кричала, танцевала и всячески веселилась. Когда они узнали Эллиотта, то дружно принялись вопить и сигналить, стараясь привлечь его внимание.

– Можешь отвезти меня домой и вернуться, – предложила я.

Эллиотт медленно покачал головой.

– Ни за что.

– Все равно мне пора домой.

– Нет проблем. Немного покатаемся, и ты вернешься домой к десяти часам. Договорились?

«Крайслер», натужно гудя, разогнался до сорока миль в час и покатил по улице, ведущей к кафе «У Браума». Эллиотт подъехал к нему со стороны окошечка для обслуживания автомобилистов, заказал два рожка мороженого и два вишневых лаймада, после чего мы поехали дальше.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Я верну тебе деньги.

– Нет, не вернешь. Я угощаю.

– И спасибо, что подвез до дома и пригласил на игру. Было весело.

– Весело смотреть на меня?

– И это тоже, – призналась я, чувствуя, как краснеют щеки.

Когда мы получили мороженое, Эллиотт поднял свое, точно бокал вина, и провозгласил:

– За «Грязных котов»!

– И за их квотербека, – добавила я, осторожно прикасаясь своим мороженым к мороженому Эллиотта.

Эллиотт просиял и откусил всю макушку рожка. Стакан с лаймадом он зажал между колен, одной рукой крутил руль, а другой держал мороженое.

Он рассказывал о разных играх американского футбола, о том, почему та или иная игра была хороша или плоха. В общем, болтал, не замолкая, а припарковавшись перед моим домом, довольно вздохнул.

– Мне будет недоставать футбола.

– Разве в университете ты не будешь играть?

Эллиотт покачал головой.

– Нет. Для учебы в университете мне понадобилась бы стипендия, а я не настолько хорошо играю.

– Ты же сказал, тебя считают одним из лучших в штате.

Эллиотт немного помолчал.

– Ну, да.

– Значит, ты хорошо играешь, Эллиотт, и можешь получить стипендию. Поверь в себя.

Он пожал плечами и моргнул.

– Ух ты. Думаю, я просто не мог в это поверить. Возможно, я и правда смогу пойти в университет.

– Сможешь.

– Ты так думаешь?

Я кивнула.

– Да.

– Мама и тетя Ли хотят, чтобы я поступил в университет, но я немного устал от учебы. Мне хочется заняться чем-то другим, посмотреть мир.

– Ты мог бы передохнуть год и попутешествовать. Думаю, это было бы весело. Правда, мой папа говорил, что те, кто после школы устраивают себе перерыв, ни за что не поступят в университет. К тому же, если ты возьмешь свободный год, тебе могут не дать стипендию.

Эллиотт повернулся, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего. Сиденья были шершавые и пахли плесенью, и этот запах смешался с исходящим от Эллиотта запахом пота и недавно нанесенного дезодоранта. Он нервничал, и я тоже начала волноваться.

– Я тебе подхожу, – сказал он наконец. – Знаю, ты мне еще не доверяешь, но…

– Эллиотт, – выпалила я и вздохнула. – В один день я потеряла двух дорогих мне людей. Папа умер, и я осталась одна, с ней, а ты просто бросил меня одну. Тут дело не в доверии, – я плотно сжала губы. – Ты разбил мне сердце. Даже если бы мы смогли вернуться к тому, с чего начали… девушка, которую ты знал… ее больше нет.

Он покачал головой, его глаза поблескивали.

– Ты должна знать, что по собственной воле я бы никогда не уехал вот так. Мама пригрозила, что, если я с ней не уеду, она больше никогда не позволит мне вернуться. Она видела, как ты мне дорога. Она поняла, что для меня это единственное место, где я должен быть, и была права.

Я нахмурилась.

– Почему? Почему я так тебе нравлюсь? У тебя же столько друзей, и к тому же большинство из них меня не любят. Я тебе не нужна.