Веселый Роджер

А она ведь стукнула в дверь и что-то сказала несколько минут назад, но я не расслышал. Вера просовывает мне одежду. Одеваюсь, упаковываюсь полностью, даже рукава толстовки раскатываю, максимально натягивая на кисти рук. Жаль, что не поможет. Зачем-то перекладываю гель для душа с верхней полки на нижнюю. Замираю, глядя, как густой, насыщенно пахнущий гель, оставшийся в ладони, смешивается с чем-то красным, жидким. Упаковка в ладони дала трещину – я порезался об острый край.

Наверное, уже не стоит предлагать поужинать вместе где-нибудь в честь праздника. У Веры же день рождения сегодня. Мы, правда, вчера ночью уже начали отмечать, но собирались сегодня продолжить.

В качестве подарка я решил пока не говорить, что ее обнаженное фото занимает уже тринадцатое место на Фестивале, голосование идет полным ходом. Главное, чтобы в десятку не вошло: о первых десяти работах делают обзоры популярные блогеры, реклама идет колоссальная. Тринадцатое место – неплохо, я полностью удовлетворил свои амбиции. Пожалуйста, хватит за меня голосовать. Прекратите.

– Это не заразно, – произношу, выходя из ванной.

Девушки смотрят на меня слегка округлившимися глазами. Надеюсь, не будут требовать деньги на психоаналитика, а то мне самому на него в последнее время едва хватает.

Вере неловко и передо мной, и перед ними. Спорим, они поглядывают на нее, гадая, как она это делает – трахается с уродом. Сколько водки выпивает перед этим, как сильно зажмуривает глаза, представляя, что вместо лысого чудища ее имеет Райан Рейнольдс или какая-нибудь другая звезда.

– Классные татуировки, – говорит мне одна из них, полненькая блондинка, довольно симпатичная.

Вера пытается нас познакомить, называет имена, которые мгновенно вылетают из памяти.

– Спасибо. Хочешь, и тебе сделаем? У меня абонемент, – подмигиваю.

Блондинка снисходительно улыбается, а другая, темненькая, в очках и построже, выразительно смотрит на Веру.

– Шучу, – добавляю я. Тоже смотрю на Веру: – Поеду, дела есть. Если что, звони, ладно?

– Я провожу. – Вера следует за мной, а на лестничной площадке просит задержаться. – Милый, прости, что так вышло. Я тебе говорила, что ко мне подружки приедут. Забыл?

– Нет, это я специально, – усмехаюсь.

– Тогда ладно.

– Арина опять не пришла, представляешь. Не отвечает на звонки, я пробовал набирать с разных номеров. Еще физиономия этого Марка кажется смутно знакомой, но никак не могу вспомнить, где его видел. Хоть раз бы еще встретиться.

– Это очень странно, Вик. У нее сотни фотографий в профиле, а с Марком – ни одной. И фамилию не называет. У Арины вся жизнь напоказ. А стоит начать говорить о Марке, у нее или батарея садится, или тема вдруг переводится. Что-то она скрывает.

– Докопаемся. Ты ей звони периодически. Если возьмет трубку, сразу мне сообщи, хорошо?

– Разумеется.

– Держи, – протягиваю я ей ключи от машины и кредитку, – развлекайтесь. С днем рождения, Вер. Двадцать четыре – это круто.

– Чувствуется, что долго думал над поздравлением. Душу вложил.

– А то. Заправишь полный бак?

– Конечно. Точно ничего, что оставляю тебя без машины?

– Нормально. Хочу пройтись. Еще раз прости, что так вышло с подружками.

– Пообещай, что не будешь расстраиваться. Я по этому поводу не комплексую, ты тоже не смей. Да и не перед кем, честно. Мне нет дела, что они подумают.

Я киваю. Вставляю наушники, вприпрыжку спускаюсь по лестнице, натягиваю капюшон посильнее и быстрым шагом иду в сторону дома.

Вот он я, на виду, пешком хожу. Марат Эльдарович, ну сделай уже следующий шаг, ожидание невыносимо. Не прячусь я ни разу, готов. Пока на нервах, в предвкушении финала, совершаю ошибку за ошибкой. Прошлое накатывает, выжимает с трудом заслуженное светлое капля за каплей, душит, жжется. Не рехнуться бы, вцепиться зубами во что-то. В кого-то. В Веру. Урод, сам падаешь и ее тянешь. А пальцы автоматом ее за плечи держат. Знаю ведь: если отпущу – конец придет. Не нужен мне кислород, который она не выдыхает. Не будет он усваиваться. Влюбился по уши.

Жду суда как важнейшего дня в жизни. Почему-то не сомневаюсь, что этот день многое изменит.

* * *

Я ошибался. Ожидание катастрофы заканчивается за неделю до суда, в понедельник. На часах почти три ночи, когда начинает разрываться телефон. Арендодатель, у которого я снимаю помещение для фотостудии, сообщает, что весь первый этаж здания горит.

Глава 39 Вера

Он сидит на своем жестком, как каменистый берег у бескрайнего моря, диване и смотрит в пол, думает. Выглядит спокойным, но руки дрожат. Пальцы слегка дергаются, глаза выпучены. Белов обескуражен.

– Поедешь туда? – спрашивает Вера.

Вик пожимает плечами.

– Надо посмотреть, удалось ли спасти что-то из оборудования. И связаться с Томой.

Он звонит Тамаре, некоторое время они обсуждают, что было застраховано. А сразу после того, как арендодатель сообщает, что пожар затушили, срывается и уезжает. Хочется поехать с ним, поддержать, но Вера понимает, что Белов этого не хочет. Есть проблемы, которые он должен решить сам, без ее помощи. Она ложится в кровать, но сон не приходит.