Веселый Роджер

Денег с нее Дима за работу не берет, сообщая, что это его свадебный подарок, подмигивает и желает удачи.

Если Вик для того, чтобы отвлечься, как и многие мужики, занимается спортом, Вере тренажерный зал никогда не помогал скоротать время. Наоборот, в его стенах, под музыку, мысли шли в атаку. Вера едет в свой ресторан и помогает обслуживать праздник. Периодически задирает рукав и поглядывает на заклеенную пленкой татуировку, не веря, что осмелилась на это. Она хотела на запястье, но Дима сделал повыше, чтобы можно было при необходимости скрыть рукавом. Теперь родители увидят, что они с Виком стоят друг друга.

* * *

После работы ее никто не ждет. Место, где обычно стоит «Кашкай», занимает чужая машина. Скребет неприятное чувство. Как бы Белов не решил самоустраниться.

«Честное слово, Вик, сражаться за нашу любовь силы есть, но опять бегать за тобой и что-то доказывать не получится – слишком устала. Если бы еще Полина Сергеевна хоть как-то помогла, поговорила с мамой, успокоила. Когда она возвращается?»

Добираться до дома приходится на автобусе. В квартире все именно так, как Вера оставила перед уходом, Вика не было. Она звонит Тамаре, та сообщает, что они расстались еще утром, посчитав убытки, а их оказалось немало. Тома с завтрашнего дня в отпуске на месяц. Вероятно, с последующим увольнением, если не случится чудо и на Белова не снизойдет озарение, как спасти ситуацию и бизнес.

От матери приходит сообщение: фотография билета на поезд, взятого на отца. Прибудет завтра.

Вера смотрит на ногти, понимая, что сгрызла их до корней. Съедает большой пирог, который привезла с работы. Сначала свою порцию, потом Вика. Когда нервничает, ее всегда тянетна что-нибудь вкусненькое.

Будет ли Вик отстаивать Веру перед ее отцом, что-то доказывать ему, пытаться наладить отношения, услышав обидные обвинения, которыми сыпала мама по телефону? Если они встретятся, ему придется несладко. Что ей сделать? Уехать самой добровольо, чтобы уберечь обоих?

Поговорить бы хоть с кем-то. Вера сидит в его кресле, смотрит на часы: почти десять. Она поднимается, медленно подходит к комоду, берет в руки электронный тест на беременность и видит надпись: «2–3 недели». И жирный плюс. Кладет аккуратно рядом с еще пятью разными, на которых то плюсики, то две полоски.

Затем прячет их в комод.

Возвращается к компьютеру, включает музыку, ставит громкость на максимум. По закону время есть, соседям рано звонить участковому. И начинает танцевать, прыгать по квартире, кровати, дивану, подпевать в полный голос, трясти головой не хуже этих самых отмороженных музыкантов из плейлиста Белова, на концерт которых он потащил ее в середине лета.

Жизнь меняется быстро, стремительно летит из-под контроля в неизвестные дали. Заносит на поворотах так, что дух захватывает. Вера танцует, прикрыв глаза, крутится на месте, улыбается, чувствуя, как сомнения и надежды заворачиваются вокруг нее, сливаясь в единую пружину, которая натягивается, натягивается – предел-то будет? И хочется не думать больше ни о чем, не бояться, а жить.

Ей нужно увидеть глаза Вика. Сказать ему и дождаться ответа. Реакции. Тогда пружина дернется и распрямится, и назад пути не будет. Вера не уедет с отцом, пока не скажет Белову правду.

Приходится вдруг остановиться, почувствовав на себе пристальный взгляд. Вера оборачивается с радостной улыбкой: пришел наконец-то. Но замирает, не веря своим глазам.

– Что здесь происходит? – спрашивает она, скрещивая руки на груди.

Музыка продолжает играть, в ее веселых, заводных аккордах тонут слова зашедших.

Глава 40 Отчеты непотопляемого пирата. Запись 21

Хорошо, что сегодня нежарко. На этом хорошие новости заканчиваются.

Ночью движение нулевое, я добираюсь до бывшей обители «ФотоПиратов» за двадцать минут. Стою напротив ярко освещенного здания, любуюсь на почерневшие от копоти подоконники. Мимо снуют пожарные в своих приметных костюмах, бликующих в свете фар красных спецмашин. Огня не видать. Вокруг толпятся сонные жители верхних этажей. Кто закутан в одеяло, кто в куртку или халат, прижимают к груди паспорта и сумки, зевают, ждут вердикта, рухнет дом или нет. Полиция тут же крутится.

Потом начинаются разговоры, продлившиеся до позднего утра, в ходе которых выясняется, что от некогда популярной студии остался только раскрученный сайт. Это не мало, да. Но, учитывая, что сейчас нет ни сил, ни желания, ни, главное, денег заниматься ремонтом, закупкой нового оборудования, наличие сайта не слишком радует. Наверное, придется его продать. Параллельно со всем этим обзваниваю «Пиратов», постоянных фотографов студии, сообщаю новости.

Почему я не бегаю кругами вокруг здания, не стучу головой о стены и не ору на всех? Ответ прежний: я знаю, что могло быть хуже. Студия могла гореть днем, и пострадали бы люди. Могла гореть моя квартира – и пострадала бы Вера. Вот теперь меня начинает потряхивать.