Весеннее равноденствие

Работала Ольга врачом в родильном доме и потому в семействе Готовцевых понимали, что опоздание ее может иметь весьма уважительные причины.

Коротая время, Андрей пристроился к кульману, на котором был наколот новый лист ватмана.

Николай сидел на краю письменного стола, болтал ногой, потягивал сигарету и пытался сообразить, когда же на ватмане появилось столько новых линий, если его старший брат вернулся из командировки неделю назад и допоздна пропадал на работе. Потом Николая осенила догадка, что по вечерам он сам пропадал из дому еще дольше, и все обрело в голове нужную ясность.

— Все колдуешь, братуха?

— Колдую… Соскучился в командировке, да и некоторые мысли за это время посетили голову.

— Гляди, Андрюшка, свихнутся у тебя шарики. Соскочит в черепке от такой натуги какая-нибудь зацепка, и все перемешается. Что же ты сочиняешь теперь?

— Все то же, Коля. Сверлильно-фрезерный узелок, своего трудного ребеночка.

— Я сказал Олюхе про твоего «ребеночка», она расхохоталась. Говорит, что ребеночка тебе давно пора произвести естественным путем… Чего она не идет? У меня сегодня со временем зарез… И что же твой «ребеночек» будет делать?

— Все будет. И сверлить, и фрезеровать, и растачивать. Понимаешь, Николаха, задумал я в линии вместо трех отдельных узлов сочинить один совмещенный.

— Совмещенными санузлы бывают, но и на них мода отходит…

— Ладно, не ковыряй… Такой узел обеспечит более производительную загрузку и сократит время на перемещение деталей.

— Кто же его будет переводить с одного вида работ на другие?

— Автоматика. Он у меня станет умненьким, сам будет соображать, какой режим взять, каким инструментом работать, когда перейти на новый размер… Кумекаю вот, как совместить фрезерные операции.

— Вечный двигатель ты еще не кумекаешь сочинить? Ну как ты фрезеровку запряжешь в один хомут? Допуски же у тебя будут разные, чистота обработки, металл тоже пойдет с отклонениями по термообработке. Да у простого станка иной раз полчаса затылок скребешь, пока все тонкости сообразишь… Конечно, на автоматической линии у тебя будет один типоразмер. Но и требования по точности обработки тоже будут дай бог. При таких требованиях и сквознячок в цехе приходится иной раз учитывать… Ничего не выйдет из твоей затеи.

— А ты помоги, подключись со своим грандиозным практическим опытом… Соорудим союз науки и труда в свалим соединенными усилиями с дороги такой камешек.

— На общественных началах предлагаешь подключиться?.. Не пойдет.

— Понимаю… По общественной линии ты всегда перегружен. Где сегодня тебя общественность будет ждать? В кино?

— Зачем так мелко, Андрюша. В кино ходит зеленая ремеслуха, а я как-никак гребу по пятому разряду. Запланировано посещение концертного зала. Культурный отдых на высоком уровне. Это ты у кульмана копаешься, как единоличник на собственном огороде, а мы учитываем веяния времени.

— Погоди, приспособлю я своему «ребеночку» электронные мозги, и тогда ты зачешешься, неуязвимый расточник пятого разряда.

— Ладно, поглядим, — увидим… Ты малось угомонись все-таки, братуха. Хоть по воскресеньям отдыхай. Так ведь можно до Белых Столбов доработаться. Конечно, деревья умирают стоя, и звучит это очень возвышенно, но ты все-таки не причиняй неутешного горя младшему брату, который с малых лет любит тебя трепетно и пылко… Мать! Допускай к обеду. Уже сорок пять минут прошло. Из графика же выбиваемся!

Мольба младшего Готовцева была услышана. В прихожей бренькнул звонок, и появилась вечно спешащая и всегда опаздывающая Ольга.

Пирожки с капустой, вынесенные из кухни, родили такой гастрономический аромат, что Николай по неистребимой мальчишечьей привычке шумно потер руки в предвкушении воскресного удовольствия.

— Поработаем, Олюха! — весело подмигнул он сестре, ухватил чуть не пригоршню творений хозяйки дома и положил их на тарелку сестры.

— Поработаем, — откликнулась Оля. — Все равно фигуру не уберечь, да и не для кого.

— Как так не для кого? — строго спросил Готовцев-старший, восседавший во главе стола. — У тебя имеется законный муж… Как это так — не для кого?

В отношении моральных и нравственных правил Готовцев-старший был строг до неукоснительности, не замечая, что это воспринимается повзрослевшими детьми уже с некоторой долей снисходительности.

— Как Вадим поживает? — спросил Андрей.

— Пишет, что нормально… Сколько я его вижу, Андрюша? В отпуске да еще несколько дней, когда прилетает для переоформления командировки. Вчера получила от него посылку.

— Голубого песца?

— Камень, Андрюша… Булыгу из нового шурфа, в котором наконец-то заработал прибор.

— Но это же очень ценная посылка.

— Я тоже так считаю… Приспособила подарок к окну, чтобы при ветре не хлопала створка.