Весеннее равноденствие

Природа требует равновесия. Как опытный машинист, знающий, когда надо стравить лишний пар в перегретом котле, Екатерина Ивановна по опыту знала, что пища духовная не всегда гладко проходит за воскресным столом, и умела с мудрой женской интуицией уравновешивать духовные изъяны своими высокими кулинарными способностями.

— Ладно, Андрюша, валяй дальше, — разомлев от сытости, благодушно подытожил Готовцев-младший. — Сочиняй линию, твори бессмертные дела в отечественном станкостроении.

— Только не бессмертные, — с улыбкой возразил старший брат. — Бессмертие — эти очень неудобная штуковина. Если сказать человеку, что ему суждено быть бессмертным, жизнь у него сразу превратится в немыслимую скуку. Ничего ему не угрожает: никто его не может испугать, ни единой палки в колеса не воткнут и сосулька с крыши на башку не свалится. Ни начальства ему не нужно бояться. Ни черта, ни ада.

— Точно сказано, братуха. Жизнь тем и интересна, что всегда полна неожиданностей.

И тут словно в подтверждение зазвенел телефон, Как всегда, первой к аппарату кинулась Ольга и не ошиблась.

— Да, это я, Люсенька… Так… И давно?.. Понятно…

Лицо Ольги с каждой фразой, сказанной по телефону, утрачивало беззаботность. Неуловимым движением руки она привычно, будто пряча под врачебную шапочку, убрала свисавшую прядь волос.

— Температура поднялась?.. Я немедленно выезжаю.

Положила трубку и возвратилась к столу.

— Ну вот, опять вам обед без меня заканчивать. Такая уж жизнь у бабьих докторов. Вытащат из любого места и в любое время. С Галочкой Антипиной плохо, студенткой-первокурсницей текстильного института. Совсем еще девчушка, а выскочила замуж со всеми вытекающими отсюда последствиями. Серьезное осложнение… И он тоже. Торчит целыми днями под нашими окнами и пересылает ей пряники. Ужас!

Накинув плащ, Ольга сгребла с тарелки половину оставшихся пирожков.

— Девчонкам унесу, мам… Бутербродами одними питаются. Господи, время какое-то совершенно сумасшедшее. Все торопятся скорее замуж выпрыгнуть. А кому сейчас семья нужна, если женщина такой же работник, как и мужчина?

Торопливо хлопнула дверью, и участников воскресного обеда стало меньше.

— Как дела на заводе, папа? — спросил Андрей, чтобы рассеять встревоженность отца, навеянную то ли внезапным исчезновением Ольги, то ли ее горьковатыми словами насчет ненужности семьи.

Задержись дочь, Готовцев-старший не преминул бы веско и солидно возразить. По глубокому убеждению Алексея Кузьмича, подкрепленному тремя с лишним десятилетиями, счастливо прожитыми в супружестве, семья составляет надежную основу всего, что человеку близко и дорого. От малого, вроде таких вот воскресных обедов, до того самого главного, за что старший сержант Готовцев бился смертным боем с фашистами, ради чего он растил и воспитывал детей, трудится на заводе в его самом лучшем, механическом, цеху.

Алексей Кузьмич умом понимал, что всякое поколение должно отличаться от предыдущего, иначе жизнь застопорится. Смущало его другое — в какую сторону это различие должно происходить. Взять, к примеру, семейные дела у детей. Алексей Кузьмич женился в двадцать пять лет и то считал, что малость подзадержался с таким делом. Но причина задержки была уважительная — требовалось войну довоевать.

А у Андрея что происходит в этом смысле? За тридцать отзвонило, а ни жены, ни детей. Ходит в холостяках, и ничем не проймешь его.

Ольга, было, порадовала. Кончила медицинский и тут же отпраздновали ей свадьбу, честь по чести. Внучка появилась. А потом тоже все несуразно пошло. Семья разлетелась по разным сторонам, и дочь, вишь, какие выражения теперь употребляет: кому, мол, теперь семья требуется? Да тебе она требуется, дуреха, тебе самой первой, потому что в ней твоя главная опора.

Николай тоже в жениховскую пору вошел, но, глядя на младшего сына, не чувствовал Алексей Кузьмич радости. В кого только уродился такой мартовский котище? Сидит за обедом, а на часы уже зыркает, ерзает на стуле, будто его в одно место шилом подкалывают. И добром сколько раз было ему говорено и недобрыми словами, а его, черта, ни в какой ступе не утолчешь.

Однако ничего такого вслух не сказал Алексей Кузьмич, чтобы не огорчить жену и так уже расстроенную неожиданным уходом дочери.

— На заводе у нас, Андрюша, дела хорошие. План за полугодие перевыполнили, сто шесть процентов дали. Завоевали по главку первое место. В среду нам будут вручать переходящее Красное знамя. Наш Максим Максимович, дай бог ему здоровья, о деле заботится, о людях… Строиться надумали. С северной стороны хотим пристроить еще два новых корпуса.

Андрей слушал и думал о повестке заседания депутатской группы.

— Построимся, расправим плечи и пойдет у нас, сын, дело еще веселей… Этот слесарь-кесарь молол тут всякую чепуху, так ты, Андрюша, той болтовни не слушай. Ты свое дело веди. Сочини такую станочную линию, чтобы за тысячу верст все ахнули.