Вещи, о которых мы не можем рассказать

Я думала, что ничего не жду от этой поездки, но оказалось наоборот. У меня остался еще один день, чтобы ответить на невысказанный вопрос Бабчи, но я никак не могу связать концы с концами. Все, что я действительно знаю наверняка: где-то здесь, в Польше, есть пожилая женщина по имени Эмилия, которая регулярно посещает, вполне возможно, пустую могилу с именем моего деда на надгробном камне.

Ситуация дома тоже не радует: Бабче становится только хуже. Эдди, похоже, находится в свободном падении. Уэйд жонглирует миллионом мячей одновременно, и некоторые неизбежно падают. Келли тонет под тяжестью большей ответственности, с которой когда-либо приходилось сталкиваться десятилетнему ребенку.

А я нахожусь в пяти тысячах миль, в Польше. Ничего не добившись ни для кого из них.

– Итак… – беспечно произносит Зофия. – Что мы будем делать дальше?

Я почти забыла о ее присутствии. Я морщусь, встречаясь с ней взглядом.

– Мне очень жаль, Зофия. Я собираюсь поменять билет и отправиться домой сегодня, если смогу.

Она наклоняет голову, задумчиво глядя на меня.

– Вы разочарованы. Я понимаю.

– Просто не вижу особого смысла оставаться. Что бы ни хотела выяснить Бабча… Мы, кажется, зашли в тупик, а ей становится все хуже, так что…

– Я много занимаюсь такими семейными историями.

– Знаю.

– У меня есть клиенты со всего мира, которые путешествуют, пытаясь разыскать своих предков, приезжают сюда, но ничего не могут найти. После войны в стране был такой беспорядок! Записи о рождении, записи о смерти, учреждения… очевидцы… много всего утеряно и никогда не будет обнаружено. Но есть то, что остается. – Она поднимает на меня взгляд, мягко улыбается. – Это уверенность в том, что ты попытался. Вы никогда не были здесь раньше, Элис. Вы, наверное, больше не приедете?

– Наверное, нет, – признаю я. Мое горло внезапно сжимается при мысли об упущенных возможностях, которые пролетают мимо меня с каждой секундой, пока я сижу здесь.

– У вас билет на завтра?

– Да.

– У вас есть гостиничный номер. Я. Машина. И целый день. Давайте воспользуемся всем этим?

– Но моя бабушка… моя семья… – Голос становится хриплым, и я умолкаю, чтобы прочистить горло. – Дети… Эдди такой… И они не справляются без меня, вот и все.

– Элис, у меня еще нет детей, так что делайте, что считаете нужным, и игнорируйте меня, если я категорически неправа, но… меня не покидает чувство, что, независимо от того, поедете вы домой сегодня или завтра, там ничего не изменится. Вы вернетесь в свою жизнь и позаботитесь обо всех, а через неделю или две все вернется на круги своя. И когда вы оглянетесь назад на это удивительное путешествие, все, что вы вспомните, – это ощущение неудачи. Пусть мы не можем понять, что ваша бабушка поручила вам найти, – я знаю, это расстраивает и разочаровывает, но… может быть, вместо этого стоит просто немного больше узнать о стране, в которой она родилась. – Она снимает салфетку с колен и бросает на тарелку, встает и пожимает плечами. – Мои пара центов, как говорится. Я собираюсь заправить машину, как раз у вас будет немного времени, чтобы подумать. Если надумаете остаться, у меня есть несколько идей, как можно провести время. Или… если захотите, я могу отвезти вас в аэропорт. Я скоро вернусь, и вы сообщите мне о своем решении.

Напоследок она одаривает меня непринужденной улыбкой и выходит из-за стола. Я откидываюсь на спинку стула и оглядываю ресторан отеля. Люди сидят небольшими группами, едят, смеются, улыбаются. Акценты и языки сливаются в один общий возбужденный шум. Кроме компании мужчин в костюмах в углу помещения все остальные одеты просто, многие даже по-спортивному. Интересно, все ли здесь в отпуске? Я задаюсь вопросом: что, если я единственный человек в этой комнате, который здесь, но на самом деле не здесь?

Это внезапно кажется совершенно, жестоко несправедливым. Сейчас я делаю то, о чем мечтала годами. Да, эта поездка прошла не так, как я надеялась. Хотелось вернуться домой с ответами – вместо этого кажется неизбежным, что я уеду, обнаружив еще больше вопросов. Я позволила себе осознать всю глубину своего провала. Похоже, я должна смириться с тем, что Бабча рано или поздно умрет, так и не подвязав концы ниточек, хотя она очень надеялась, что я помогу ей в этом.

Это так несправедливо, что после всей любви, которую она мне подарила, у меня не получается дать ей то единственное, о чем она меня просит. Я хандрю. Я хочу сбежать домой и провести с ней последние дни, умоляя ее о прощении. Я не хочу сдаваться, но, кажется, у меня нет выбора. Что еще осталось попробовать? Чего еще она пожелала бы?

Ответ приходит в одно мгновение:

«Чтобы я осталась».

Бабча никогда бы не захотела, чтобы я чувствовала себя настолько виноватой. Она никогда бы не захотела, чтобы я раскисла или упустила такую возможность. Я знаю, что если бы она была здесь и могла дать совет, она бы бросила на меня надменный взгляд и указала на дверь. Я слышу ее голос в своей голове: