Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах

Ладислава вздохнула, не обращая внимания на серый, мелко накрапывавший дождик, села на мостках, разулась, свесив босые ноги в воду. О том, что они с князем любили друг друга, какое-то время не знал никто, а вот совсем недавно… Помнила, как прибежал тогда в ее усадьбу, что на берегу могучего Волхова, запыхавшийся Дивьян – он один и знал место. Прибежал предупредить – стало про то известно и наволоцкому старосте Келагасту. Посоветовал Дивьян сестрице названой либо уходить в Ладогу, к родичам, либо идти с ним – охотничать, а лучше всего отсидеться в обители у Никифора. Ладислава тогда отмахнулась – подумаешь, Келагаст, видали и пострашней зверя! Дивьян не стал настаивать, сказал – и у самой ум есть. Ушел. А через седмицу заметила дева в лесу близ усадебки незнакомых людей. Дожидаться плохого не стала – оставила в тайнике письмецо любимому, да и подалась знакомой дорогою в Шугозерье. Отчего усадьба сгорела – ведают одни боги. Может, сожгли со злости чужие, а может, искра с очага попала на брошенное на лавки сухое сено. Если и искра – так кто знает, случайно или подмогла сама хозяйка? А пусть не шляются по дому незнакомые чужие люди! Нечего им там высматривать. А как поутихнет все, усадебку вмиг можно будет сладить – чай, деревьев-то в лесу немерено. Только вот… нужна ли она, усадебка дальняя?

– Может быть, в избе переждем дождик? – поглядев на небо, спросил Твор.

Ладислава поднялась на ноги, кивнула. И в самом деле – вечерело уже, чего ради ночью по лесам да болотам таскаться? Хоть и не так далеко, да путь не особо знаемый. Лучше уж отдохнуть, а утром выйти пораньше.

Запустением пахнуло селище, видно было – редко появлялся здесь Дивьян. Паутина в углах, круглая печка в углу рассохлась, пошла трещинами светлая глина. В покрывшихся пылью бочонках, что рядком стояли у лавки, – пусто… Хотя нет. Завялена уже рыба на зиму.

– Рыбки можно и свежей поймать, – улыбнулся Твор. – Я на берегу сети видал, сохнут. Потягаем?

– Давай, – кивнула девушка. И в самом деле, есть давно уже хотелось ужасно.

Вышли на улицу – все та же серость… нет, кажется, на западе виднелась просинь. Вот бы завтра солнышко…

Взяв брошенное под кустом весло, спустились к озеру. Ладислава уселась в лодку, Твор оттолкнулся…

Откуда-то послышался крик. Показалось? Нет, вот снова.

– Кажется, с болота кричат, – прислушиваясь, прошептала девушка. – Ну да, так и есть. Сходим посмотрим? Только осторожней, там топь знатная.

Выбравшись из лодки, они пробежали по мосткам. Обогнув холм, перепрыгнули через узкий ручей и свернули к болоту. Трясина была коварной, с виду – будто лужайка, а рядом с нею – кочки да болотная жижа. Мостки видать – кажется, будто совсем рядом. Кто не знает, так и чесал бы напрямик, болотиной. Вот и сейчас издалека видно было, как барахтался в трясине какой-то рыжебородый косматый мужик. Провалился уже по шею, сгребал под себя ряску, хватался за камыши. Твор с Ладиславой остановились у края болота, глянули. Вроде один. Да не лихой человек ли?

– Кинем слегу, пока тащить будем – расспросим. – Твор быстро срубил ножом тонкую деревину, сунул в болотину. – Держись, дядько!

Рыжебородый из последних сил ухватился за деревце. Твор с Ладиславой потянули. Трясина не хотела упускать добычу, хлюпала, ворчала, словно недовольный медведь, но тем не менее поддавалась. Мужик и сам помогал уже своим спасителям, шевелил ногами. Тяжел был, едва тащили. Ага, вот наконец уперся ногою в кочку, оттолкнулся. Сразу дело пошло веселей, еще пара рывков – и освобожденный из трясины мужик обессиленно вытянулся на траве. Тяжело дыша, он смотрел в небо, серые глаза его щурились, лицо, борода и волосы были вымазаны бурой болотной жижей.

– Ну как, человече? – нагнувшись, поинтересовалась Ладислава.

– Мы здешние, наш род рядом, – на всякий случай громко произнес Твор, чтоб незнакомец не подумал, что они тут одни.

Рыжебородый уселся, прислонившись спиной к осине, и, приложив руку к сердцу, поблагодарил спасителей:

– Без вас утонул бы кузнец Рауд.

– Рауд? – переспросила девушка. – Подходящее имечко для кузнеца. По-весянски «железо» значит?

– Да, железо, – кивнул кузнец. – Издавна так прозвали.

– Откуда ты сам? Чьего рода?

– Из Наволока, от Келагаста. – Рауд сверкнул глазами и набычился. – Что смотрите? Думаете, все наволоцкие – убивцы да гады? – Он усмехнулся. – Хотя, конечно, всякие люди есть, что и говорить… Но много и тех, кто Келагаста не любит.

– Что ж тогда не выберете себе другого старосту? – язвительно спросила Ладислава.

– Может, когда и выберем, – тихо отозвался кузнец. – Только вот боятся его люди. Запутал вконец. Не только он, еще и пирозерский волхв Ажлак. Вот уж тварь так тварь! – Кузнец сжал кулаки и сплюнул.

– Что же ты делал в болоте, искал руду? – не отставала девушка. – Не очень-то близко от родных мест.