Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах

– Куневичи, это, кажется, по Капше-реке? – Хельги улыбнулся, но синие, как воды фьорда, глаза его оставались холодными, а рука словно сама собою сжимала рукоять меча.

– Да, именно так, княже, – подтвердил тиун и, понизив голос, напомнил: – Туда ты отослал сотню Вятши.

Хельги задумался. Куда пойдет Келагаст после всего сотворенного? Будет ли кружить в лесах, выжидая удобного момента для нападения на оскудевшую людьми дружину? Или, выставив сторожу, пойдет в Куневичи, набираться сил для засады? А может быть, обнаглеет настолько, что ринется к Пашозеру – жечь, убивать, грабить?

– Я б на его месте отошел в Куневичи, – усмехнулся Найден. – У него же добро, обозы. Бросив Наволок, староста вряд ли оставил все это в лесах.

– Да, – согласился Хельги. – Только и с обозами он не стал бы возиться, наверняка заранее отправил добро, детей и женщин рекою. А сам идет налегке, кружит… – Князь потянул носом воздух. – Что же не нападает? Самый, по-моему, подходящий момент, ведь, по его мыслям, большая часть моей дружины погибла в змеиной засаде. Он ведь думает именно так, не зря же мы устроили столь пышную тризну! К тому же предатель Стемид исчез, видно, ушел с подробным докладом, тварь. Тем лучше! Пусть нападут… и получат в спину удар сотни Вятши! – Хельги обвел взглядом окружающую местность: лес, болота, холмы. – Ну, что ж ты медлишь, староста? Такого удобного момента больше не будет!

– Если он сам себе его не устроит, – тихо произнес Найден.

Нахмурив брови, князь вопросительно взглянул на него.

– Полагаю, он попытается заманить нас в ловушку, – пояснил свою мысль тиун. – Не думаю, чтоб все его воины кружили по окрестным лесам. Большая часть их наверняка где-нибудь затаилась, копя силы… Да и осень скоро – пора собирать урожай. Нет, не может такого быть, чтобы все Келагастовы мужики шлялись по лесам. Ну, малый отрядец – может. Остальные сидят где-то, выжидают. Знать бы только – где?

– А зачем знать? – Хельги внезапно засмеялся. – Если все так, как ты думаешь, – а я и сам к тому склоняюсь, – Келагаст обязательно оставит нам знак. След, который бы привел нас в ловушку. Вот по нему-то мы и пойдем!

– След? – поднял глаза тиун.

– Ну да. – Князь дал знак прочесать лес: – Вот от того холма до озера. Ищите.

– Что искать, княже? – робко переспросил один из десятников.

Князь усмехнулся:

– Увидите сами.

«Детские» разбрелись по лесам, внимательно осматривая местность. Ветер так и не разнес облака, наоборот, принес новые. Начал накрапывать дождик, мелкий, осенний. Хельги поежился, уселся в седло, поплотнее кутаясь в плащ. Отвернувшись от пепелища, он смотрел на север, куда вела неширокая тропа, исчезающая в густом ельнике. Почему-то казалось – именно там и отыщется нечто…

И князь не ошибся. Из ельника на тропу, размахивая руками, выбежали двое молодых воинов – «детских», возбужденно переговариваясь, помчались к князю, гремя кольчугами. Доложили наперебой, едва отдышавшись:

– Там… Там…

– На кольях…

– Мертвые головы, князь!

Хельги тронул поводья. Чего-то подобного он и ожидая. Ну как же… Мертвые головы. Не зря же их отрезали у убитых.

В ельнике, на полянке, хорошо видной с тропы, посреди мокрой травы торчали два небольших колышка, на каждый были насажены отрубленные человечьи головы: на левом – голова девушки с длинными волосами, на правом – отрока. Сверкая белками, глаза покойников, казалось, с укоризной смотрели на князя.

– Свежие! – Хельги поморщился. – Вороны еще не успели выклевать очи. Да и кровь едва запеклась. Отроки! – Князь обернулся к дружине.

– Слушаем, княже! – хором крикнули воины.

– Те, кто пойдут впереди, пусть поглядывают внимательно… И если заметят кого, сделают вид, что не заметили. Ясно?

– Ясно, княже! Веди же нас и знай – мы все готовы умереть за тебя!

– За меня? – улыбнулся князь. – Нет, отроки. За меня умирать не надо. Лучше послужите-ка родине.

– Послужим, княже!

Хельги махнул рукой. Повинуясь командам десятников, гриди двинулись в лес. Не прошли и нескольких перестрелов, как обнаружили на суку отрубленную руку, затем – еще одну, потом – голову. «Детские» молились богам и шепотом клялись не щадить жестоких врагов. Князь переглянулся с Найденом – все же они выбрали верное направление. Интересно, куда приведут их эти мертвые головы – к погибели, бесчестью иль славе?

– Найдутся ли у тебя береста и писало, Найден? – Князь вдруг резко осадил коня, оглянулся.

Тиун ответил:

– Как не найтись?

Вытащил из переметной сумы письменные принадлежности, протянул князю. Тот спешился и, быстро набросав послание, протянул «отроку» – белоглазому весянину Тяхку.

– Возвращайся к пожарищу. Положишь там на видное место.

Кивнув, «детский» умчался. Видно, знал короткий путь, – вытянув вперед руки, словно бы нырнул в ельник, только вместо брызг сошлись за спиной еловые лапы.

Хельги, проводив парня взглядом, пожаловался Найдену:

– Совсем памяти не стало. Едва не забыл, что к обители пожалуют наши…