Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах

– Молодцы, – одобрительно посмотрела им вслед Ладислава. – Неслышно ходят.

– Стемид?! – Выслушав посланцев, Хельги недоверчиво покачал головой. – Не знаю, не знаю… Как, вы говорите, зовут девушку?

– Точно не ведаем, княже.

– Кажется, Ладислава.

Князь вздрогнул.

– Как, как ее имя?

– Ладислава. Красивая молодая дева, высокая, стройная, с золотистыми волосами и глазами, как…

– …как васильки, – шепотом дополнил Хельги.

Сердце его рванулось к любимой. А что, не так уж и долго идти до слияния рек! Правда, он, Хельги, не простой воин и даже не вольный ярл – киевский и новгородский князь, властелин всей Руси – Гардара! А потому и спрос с него не как с простого ярла. И многое из того, что может позволить себе ярл или простой воин, он, Вещий Олег, позволить себе не может ни при каких обстоятельствах. Вот и сейчас… Не за себя он отвечает – за дружину, за государство. Потому и нельзя расслабляться. Сначала дело, а потом уже любовь. Только так – и никак иначе. Это – во-первых. Теперь – во-вторых. Как поступить со Стемидом? Схватить да подвергнуть допросу? И толку? Вряд ли Стемид так уж сведущ в здешних делах, скорее, его просто купили для выполнения разовых поручений, ну, и для слежки, естественно. Ирландец бы сейчас, конечно, не стал его трогать, поиграл бы. Разоблаченный шпион, который еще не знает, что он разоблачен, для многих игр сгодится. Да, именно так поступил бы Ирландец, а заодно, не говоря худого слова, умертвил бы тех двух «детских», для чистоты «игры», чтоб не сболтнули чего случайно, ведь бывает всякое. Хельги почему-то – ха! почему-то? догадывался ведь, знал почему – не мог так поступать с людьми. И как ни странно, это приносило свои плоды – многие служили ему не за страх, а за совесть. Как тот же Ирландец, Снорри, Ярил, Найден, Вятша… Найден и Вятша. Ум хорошо, а три?

Хельги велел позвать в свой шатер обоих.

– Убить эту ядовитую гадину! – все еще находясь под впечатлением от сожженного гадючника Келагаста, рубанул с плеча Вятша. – А «детских» я бы наградил, уж больно хорошую весть принесли.

– О Стемиде? – поддел его Найден.

– Нет. О Творе конечно же!

– Так мы-то, друзья мои, говорим сейчас о Стемиде, – Хельги ввел беседу в нужное русло. – С Твором мы увидимся в монастыре. Так что делать с предателем, Найден?

Тиун помялся:

– Думаю, его надо использовать.

– Ну, ясно… А как?

– Вообще, хорошо б с ним потолковать, – вздохнул Вятша. – Выяснить, кто и зачем его к нам приставил.

– Ну, это вообще не вопрос. – Князь рассмеялся. – Приставлен Келагастом. Для слежки. А теперь – думать. То есть я буду думать вслух, а вы меня поправлять, ежели что не так. Начнем… – Хельги потер руки. – Итак, Келагаст через Стемида всенепременно должен узнать, чем закончилась его затея со змеями. Сколько народу покусано, кто погиб сразу, кто скончался в муках. Вятша, Стемид ведь в сотне Овчара, так?

– Так…

– А раз так, то тебя он никак видеть не мог. Значит, и ты у нас скончаешься в мучениях от укуса ядовитых гадин. И многие другие. Найдена только оставлю – дорогу указывать, сам, извините, не помню.

– Как это я скончаюсь? – не понял Вятша, но почти сразу же улыбнулся – дошло наконец.

Хельги выглянул из шатра.

– Светает уже… Значит, так. Вятша, берешь свою сотню – и валите к Куневичам. Дорога там проста, вдоль реки. В само селенье не заходите, ждите в лесах.

– А чего ждать, княже?

– Гонца, кого ж еще? Твоя сотня у меня самая сильная.

– Да. – Вятша горделиво выпятил грудь. – Опытные, умелые вой.

– Тем страшнее для нас будет потерять их, – с усмешкой кивнул князь. – Уходите тайно и как можно быстрее. И не беспокойтесь, мы уж попируем сегодня на вашей тризне.

Поклонившись, сотник ушел. Князь перевел задумчивый взгляд на тиуна.

– Кто там может у нас сейчас идти вдоль Капши-реки в сторону Куневичей? Богатые купцы?

– Вряд ли. – Найден пожал плечами. – Скорее, мелкие перекупщики. Ну, мед там скупают по мелочи, меха, копченую рыбку.

– Вот об этом и поговоришь при Стемиде. Скажешь, мол, видал на днях таких перекупщиков и знакомцев ладожских меж них встретил.

Выпроводив тиуна, Хельги довольно улыбнулся и завалился немного вздремнуть, пока было время.

К вечеру на вершине очищенной от леса сопки возвышалось кострище из хвороста и смолистых сосновых бревен. Из них же был сложен и дом-корабль мертвых – крада. Погибшие в ночном бою со змеями воины возлежали в этой самой краде. Вещий князь в алом развевающемся плаще и кольчуге, стоя у подножия кострища, молча смотрел, как подходят, становятся в круг молодые обнаженные по пояс воины с горящими факелами в руках. Побратимы – Горислав с Тяхком, другие… Не было только видно Корислава и Радонега, князь счел за лучшее отправить их с Вятшей, чтоб меньше болтали.

Чадя факелами, воины становились вокруг крады, чтобы почтить память погибших товарищей, торжественно проводить их в другой, более достойный этих великих воинов, мир. Горели факелы, дрожало на ночном ветру рваное желтоватое пламя. Хельги оглядел собравшихся и провозгласил тризну: