Вешние воды

— Этот малыш мог бы стать выдающимся бильярдистом, если бы ему не помешала война, — заметил Красный Пес. — Не желаете ли осмотреть клуб? — Он взял у Брюса чек, подписал его и повел Йоги в соседнюю комнату.

— Это кабинет заседаний нашего комитета, — сказал Красный Пес. На стенах были развешены портреты с автографами вождя Сутулого, Фрэнсиса Паркмена[72], Д.Г. Лоуренса[73], вождя Мейерса[74], Стюарта Эдварда Уайта[75], Мэри Остин[76], Джима Торпа[77], генерала Кастера[78], Гленна Уорнера[79], Мейбл Додж[80] и портрет маслом в полный рост Генри Водсворта Лонгфелло.

За кабинетом заседаний совета находилась ванная комната с глубокой ванной или, скорее, небольшим бассейном.

— Этого, конечно, смехотворно мало для клуба, — сказал Красный Пес. — Но для нас это уютная норка, куда можно заглянуть вечерком, если станет тоскливо. — Он улыбнулся- — Знаете, как мы его называем? Вигвам. И он — предмет некоторого моего тщеславия.

— Ой, масса Красный Пес, не могу удержаться. Когда я видеть миста Скунс Зада Наперед передавать эти ракушки, я просто не могу. Продать такой большой город, как Нуйок, за эти ракушки?! Ракушки! Ой, не могу!

— Чертовски славный клуб, — воодушевленно воскликнул Йоги.

— Можете вступить, если хотите, — предложил Красный Пес. — Вы из какого рода?

— Что вы имеете в виду?

— Ваш род. Из каких вы — из саков и фоксов? Джибвеев? Или, может, из племени кри?[81]

— Ах, это, — сказал Йоги. — Мои родители шведы.

Красный Пес пристально посмотрел на него, прищурившись.

— Вы меня не разыгрываете?

— Нет, они приехали то ли из Швеции, то ли из Норвегии, — сказал Йоги.

— То-то мне показалось, что вы смахиваете на белого, — сказал Красный Пес. — Какое счастье, что все вовремя выяснилось. А то был бы такооой скандал! — Он схватился за голову и вытянул губы трубочкой. — А теперь слушайте. — Он внезапно повернулся лицом к Йоги и схватил его за грудки. Йоги почувствовал, как ему в живот уперлось дуло пистолета. — Сейчас вы тихонько пройдете к выходу, возьмете свое пальто и шляпу и покинете клуб как ни в чем не бывало. Вежливо попрощаетесь со всеми, кто с вами заговорит. И никогда сюда не вернетесь. Поняли, вы, швед?

— Да, — сказал Йоги. — Уберите свой пистолет. Я его не боюсь.

— Делайте, что велено, — приказал Красный Пес. — Что же касается тех двух бильярдистов, которые вас сюда привели, то с ними я живо разберусь.

Йоги прошел в ярко освещенную комнату, бросил взгляд в сторону бара, откуда за ним внимательно наблюдал Брюс, бармен, взял пальто и шляпу, попрощался со Скунсом Задом Наперед, который поинтересовался, почему он так рано уходит, после чего Брюс открыл ему люк. Когда Йоги начал спускаться по приставной лестнице, неф громко захохотал.

— Я знать, — надрывался он от смеха. — Я все время знать. Никакой швед не обмануть старина Брюс.

Йоги оглянулся и посмотрел на смеющееся черное лицо, обрамленное прямоугольником света, льющегося через поднятую крышку люка. Добравшись до пола, Йоги огляделся. Он был один. Под ногами — замерзшая и задубевшая солома, оставшаяся от бывшей конюшни. Где же это он побывал? В индейском клубе? Что все это значило? Конец ли это приключения?

У него над головой открылась щель, сквозь которую пробился свет. Потом ее загородили две черные фигуры; послышались звук пинка, удар, шмяканье — то глухое, то звонкое, — и две человеческие фигуры кубарем скатились по лестнице к его ногам. Сверху обрушился неизбывный темный негритянский смех.

Двое лесных индейцев поднялись с соломы и захромали к выходу. Один из них, маленький, плакал. Йоги последовал за ними в морозную ночь. Было холодно и ясно. Высыпали звезды.

— Поганый клуб, — сказал большой индеец. — Совсем поганый.

Маленький индеец плакал. При свете звезд Йоги заметил, что он потерял один из своих ручных протезов.

— Мой больше не играть пул, — всхлипнул маленький индеец. Он погрозил оставшимся протезом в затемненное окно клуба, откуда просачивалась лишь узкая полоска света. — Поганый клуб, черти его дери.

— Не расстраивайтесь, — сказал Йоги. — Я устрою вас на насосную фабрику.

— К черту насосную фабрику, — сказал большой индеец. — Давайте все вступим в Армию спасения.

— Не плачьте, — сказал Йоги маленькому индейцу. — Я куплю вам новый протез.

Маленький индеец продолжал плакать. Он уселся прямо на заснеженную дорогу.

— Не могу играть бильярд — все неважно, — сказал он.

Сверху, из окна клуба, донесся неотступный звук негритянского смеха.

Авторское примечание