Весна

Профессор Дайкенхоф преподавал кибернетику и микросхемотехнику в университете и был одним из ведущих специалистов в стране. Был!.. До определенного момента его карьера стремительно и успешно развивалась, уже во время учебы он запатентовал несколько разработок в области компьютерных технологий, рано защитил докторскую, достиг значительных успехов в развитии систем искусственного интеллекта. Несколько лет назад он пришел к мысли, что созрел для того, чтобы вплотную заняться делом всей своей жизни – разработкой комплексной системы, способной превзойти возможности человеческого мозга во всех областях его деятельности от логики до чувств и эмоций, со способностью самообучения и творчества. Он мечтал создать компьютер, который мог бы дать ответы на извечные вопросы человечества, мечтал создать электронного философа. Амбициозный проект получил название «София» от латинского «мудрость» и в начале своего развития щедро финансировался не только непосредственно их институтом, но и государством. Прошло несколько лет, он достиг некоторых успехов, но не таких поразительных, как ожидалось. Министерские мужи посчитали, что есть куда более важные статьи расходов и прекратили финансирование. Однако будучи человеком, всей душой преданным своему делу, профессор Дайкенхоф убедил ученый совет университета дать ему возможность продолжить работы по проекту «София» и в дальнейшем довольствовался скромным университетским финансированием. К этому моменту аппаратная часть системы была практически готова, а разработка программных основ логики особых затрат не требовала. Тем не менее, отказ министерства от участия в проекте была для профессора тяжким ударом, и дело было не в деньгах, а в том, что его работа лишилась внимания. Он пережил долгую депрессию и пристрастился к алкоголю, стал мало общаться с коллегами, потерял друзей и все свободное время проводил в лаборатории наедине с Софией. Да, он считал это нагромождение проводов, процессоров, интегральных микросхем и самодельных печатных плат живым существом. Быть может, это было безумием, но он разговаривал с Софией, общался с ней как с другом, хотя она пока и не могла ему ответить. Он делал акцент на слове «пока», но со временем она все больше и больше его разочаровывала. Профессор понимал, что еще во время учебы в университете он мог заставить обычный домашний компьютер выполнять те операции, которые сейчас умела выполнять София, но, тем не менее, верил в успех и продолжал работу. В это время в его жизни появилась Лурдес. Она поступила на факультет кибернетики и с первых же дней учебы заинтересовалась работой профессора Дайкенхофа. Общие интересы сблизили их с профессором. Она стала его лучшей студенткой, его помощницей, его другом, его любовью. В первый раз человек-компьютер профессор Дайкенхоф влюбился. Нет, он не позволял себе ничего предосудительного, их отношения не выходили за рамки дружеских, но в глубине души он всем сердцем любил Лурдес. Любил как друг, как отец, как мужчина. Любовь воодушевила его, вернула ему веру в успех, придала новых сил, он бросил пить и, уже вместе с Лурдес, продолжал воплощать в жизнь свою мечту, ставшую их общей. Потом случилось непоправимое. В один из обычных рабочих дней, ничем не отличавшийся от сотен подобных, электрический разряд неизвестной природы оборвал жизнь самого дорогого для профессора Дайкенхофа человека. Суд признал его невиновным в смерти Лурдес, ее родители прокляли его, и с этого дня его жизнь превратилась в сущий ад. Именно в ту ночь в его снах поселился этот кошмар, и на следующее утро он впервые ввел себе зелье, способное дать ему временное утешение. Жизнь покатилась под откос. Он прекратил, как он выражался, «обучать Софию», перестал «проводить» лекции и стал их попросту «читать», все его мысли были заняты попытками объяснить природу того загадочного разряда, который убил Лурдес. Этот вопрос ставил его в тупик и сводил с ума. Она стояла в полуметре от прибора, в котором возник разряд. Для того чтобы произошел пробой полуметра воздушной среды, необходим электрический заряд чудовищной силы, заряд которого никак не могло быть в маломощных полупроводниковых микросхемах. К тому же в самой схеме не сгорел ни один предохранитель, София продолжала полноценно функционировать. Эта загадка терзала профессора ежеминутно, а кошмары не давали покоя во сне. Чувствуя, что постепенно сходит с ума, он каждый день искал утешение в бутылке виски, а иногда и в шприце.