Весна

Затушив сигарету, профессор Дайкенхоф направился в ванную, чтобы хоть как-нибудь привести себя в порядок, ведь он член ученого совета университета, уважаемый человек. Человек! За последние месяцы он перестал быть похожим на человека. Он отощал, поседел, осунулся, щеки впали, лицо густо покрылось морщинами, потускневшие глаза печально смотрели поверх налившихся синих мешков. Пожалуй, многие старые бездомные бродяги выглядели куда лучше него. Видя, что он угасает, коллеги по университету всячески пытались ему помочь, но он отвечал на их попытки грубостью, и, вскоре, все они от него отвернулись. Почему он так себя вел? Он не мог этого объяснить, просто никто из коллег не мог помочь в разрешении его загадки, а другая помощь ему была не нужна. Он разделся и стал под душ. Только обратив внимание на пар, он понял, что вода слишком горяча и отскочил в сторону. Бледная кожа начала краснеть. Надо же, он уже лишается чувств! Это уже не просто сумасшествие, это близкая смерть. Мысль возникла и растворилась в глубинах сознания, не вызвав абсолютно никаких эмоций. Приняв душ, он направился на кухню, развел кипятком концентрат и позавтракал. Одеваясь, он уже не обращал внимания на то, что костюм стал ему велик и висит на плечах, словно на вешалке. Автобусная остановка находилась совсем недалеко от дома, профессор доковылял до нее и присел в ожидании нужного автобуса, подняв лицо к солнцу. У него был свой автомобиль, но в последнее время он им не пользовался, понимая, что в его состоянии за руль садиться опасно. За себя он уже не боялся, но не хотел подвергать риску окружающих. В автобусе молодой парень уступил ему место. Еще пару месяцев назад его бы это обидело, но теперь он поблагодарил и сел. В университете его приветствовали коллеги и студенты, профессор Дайкенхоф все еще был уважаем, но, по-видимому, многие уже поставили на нем крест. И возможно, они были правы.

Не заходя в свою преподавательскую, профессор направился прямиком в пустой конференц-зал и в одиночестве стал дожидаться совета. Люди прибывали, здоровались с ним, кто все еще почтительно, кто уже снисходительно, он отвечал автоматически, односложно. Все это происходило как будто не с ним. Начало совета, приветствия, оглашение тем… И вдруг, в его сознание пробилась фраза, которая заставила его вернуться к реальности.

– … на обсуждение выносится вопрос, – говорил председатель совета, – о закрытии проекта «София» и прекращения всех работ по нему вследствие бесперспективности и тяжелого состояния здоровья руководителя проекта профессора Дайкенхофа.

Слова эти врезались в мозг профессора, словно раскаленный ланцет. Он хотел что-то сказать, не дожидаясь того момента, когда ему дадут слово, но не смог издать ни звука. К горлу подступил комок. Он потерял Лурдес, а теперь теряет и Софию. Силы оставили его, он больше не мог и не хотел бороться. Это конец! Занавес опустился.

Все дальнейшее происходило для него, словно в тумане. Вначале он хотел поскорее покинуть конференц-зал, уйти, оказаться в другом месте. Потом ему стало все равно, он замкнулся. В его сознание проникали лишь отдельные слова и обрывки фраз. От предложенного слова профессор отказался, а на голосовании поддержал закрытие проекта. Было принято решение законсервировать аппаратную часть системы «София» и в ближайшее время использовать как учебное пособие с перспективой сдачи ее в музей искусственного интеллекта. Профессору Дайкенхофу поручалось лично провести консервацию, после чего ему следовало уйти в отпуск для поправки здоровья. Вопрос был решен и закрыт.

В обсуждении остальных проблем профессор участия не принимал, он не высказывался, голосовал то «за», то «против», совершенно не вникая в суть вопросов. По окончании совета он, стараясь не вступать ни в какие разговоры и пряча глаза, покинул университет и вернулся домой. На этой неделе его лекции были отменены, а с понедельника его заменит другой преподаватель. У него есть десять дней на то, чтобы свернуть Софию и уйти в отпуск.