Весна

– Счастливого пути, – пожелал в ответ Станислав и принялся освобождаться от скафандра. Оставшись в приятном мягком комбинезоне, он оставил скафандр в углу и уселся в удобное кресло за рабочим местом дежурного по обсерватории; взглянул на записи Виктора. «Дежурство с 28 февраля на 1 марта…» – Станислав расписался и отбросил книгу – стандартный рапорт, переписывающийся изо дня в день все эти годы. Он проверил приборы, снял показания, осветил для порядка горизонт мощным прожектором, позвонил в бункер, доложил, что дежурство принял и замечаний не имеет, после чего разложил кресло, откинулся на спинку и расслабился. Пожалуй, он стареет, раньше путь от бункера до обсерватории не отнимал столько сил. Он выключил свет и закрыл глаза.

Наверное, он задремал. Открыв глаза, он огляделся, хронометр на столе подсказывал, что прошло около двух часов. Маленькое помещение обсерватории освещалось лишь разноцветными контрольными лампами приборов и, временами, ослепительными вспышками молний сквозь панорамное окно. Станислав осветил прожектором темный горизонт, который, как всегда не таил ничего необычного. Но когда он выключил прожектор, что-то привлекло его внимание. Где-то вдалеке он заметил посторонний свет. Луч был совсем тусклым и растворялся в свете прожектора, но когда он был отключен, отчетливо просматривался в темном окне. Здесь что-то не так! Станислав встревожился. Он сложил кресло, настроил спектрометр и обомлел. Показания соответствовали спектру солнечного света. Солнце?..

Он сорвался с кресла и стал лихорадочно надевать скафандр. Снарядившись, он опрометью бросился к лифту и, покинув башню обсерватории, во весь дух помчался вдаль, туда, к этому неизвестному лучу с солнечным спектром. Станислав не отдавал отчета своим действиям, он просто бежал к этому необъяснимо манящему лучу, бежал несколько часов кряду настолько быстро, насколько позволяли маломощные сервоприводы. Свет становился все ярче, становилось ясно, что он исходит с неба, Станислав даже различил брешь в сплошной черной завесе туч, сквозь которую он лился. Вбежав в это единственное светлое пятно на раскинувшейся во все стороны черной радиоактивной пустыне, он упал на колени и поднял вверх глаза. Чувства переполняли его, словно он взглянул в глаза самому господу Богу. Он первый человек, видящий солнце! Он опустил голову, переводя дух. Краем глаза он заметил в этом светлом кругу, что-то совсем необычное, совсем позабытое, такое, что он уже никогда не надеялся увидеть. Повернув голову, он замер, не в силах шевельнуться, дыхание перехватило. Там, всего в паре метров от него, серо-бордовый снег начал таять, и из-под черного намокшего радиоактивного пепла пробивались крошечные белые цветы. Их было только два, один больше, другой чуть меньше, у меньшего один из лепестков пожелтел и свернулся из-за радиации. Подснежники!!! На глаза Станислава навернулись слезы. Он рассмеялся, а потом зарыдал, как ребенок. От усталости и одолевающих его чувств он не удержал равновесие и ничком упал на землю.

– Да здравствует весна!!! – что было силы прокричал он сквозь слезы. А внутри него все живое человеческое естество навзрыд вторило его голосу: «ВЕСНА!!!»

София