Весна севера

«Ну да, – уловила ход моих мыслей Ольга. – Теперь или объявляй о случившемся перевороте и придумывай ему какую-нибудь действительно серьезную причину, или так и оставайся с клеймом малахольного клятвопреступника, от которого ждать можно чего угодно».

– Плохая репутация для того, кто нацелился стать князем.

«Не то слово. Так как думаешь, способен твой братец выкрутиться из ситуации без потерь для оставшихся еще у него клочков чести?»

– Сам? Нет! – откликнулась я без малейшего сомнения. – Но кто-то же его на все это надоумил, правда? А вот на что тот советчик способен – можно лишь догадываться.

«Ну в общем, да. Только… Пока ясно, что ничего не ясно. И поскольку раньше чем князь доберется до своей Эрависсы, новых сведений нам не светит, лучше, наверное, просто поспать. – Она опять зевнула, клацнув зубами. – Тебе – прежде всего. Не нравится мне, как тебя потряхивает. Как бы не разболелась всерьез».

Я молча кивнула, разыгравшиеся нервы и правда стоило привести в порядок – денек сегодня выдался тот еще. Но вместо того, чтобы и вслух буркнуть что-нибудь согласное, неожиданно чихнула – явный привет от холодных прибрежных камней, на которых пришлось сегодня поваляться.

«Да, точно не нравится. – Ольга подобралась ближе и улеглась вплотную, грея мне бок. – Но, будем надеяться, обойдется. Спи!»

И я заснула, сил спорить не было. Да и зачем?

Подкатив с рассветом к переправе, мы аккурат успели к отправлению первого парома, перевозившего полдюжины коров, десяток овец и трех куриц… Кумушек, вернее, но квохтали те потом всю дорогу не хуже самых настоящих несушек. Судя по здоровенным корзинам, вплотную уставленным крынками, нацелился этот курятник на местное торжище, но про него ни слова сказано не было. Зато какой-то Мырьке кости перемыли до блеска, ни капли не стесняясь невольных слушателей. Раск в компании четырех лошадок, собаки и двух болезных – хромоногого князя и простывшей меня – вписался в это блестящее провинциальное общество как родной.

Да, к утру, когда мы подъезжали к пристани, я поняла, что все-таки заболела, холодная беспокойная ночь не прошла даром – колотило меня уже так, что зуб на зуб не попадал. Князь тоже едва приоткрыл глаза, попытался сесть, но со стоном откинулся обратно на сено – ногу ему разнесло настолько, что из сапога ее теперь только вырезать.

Раск заглянул в возок, оценил ситуацию и без раздумий обменял у гончара его подводу на двух справных лошадок, чем сделал того совершенно счастливым. И когда телегу с парой оставшихся у нас верховых закатили на паром, махал он нам вслед прямо как родным.

Два мрачных по утреннему времени мужика-перевозчика сноровисто ухватились за шесты, уперлись ими в дно, навалились, и узкая полоска воды возле сходней начала стремительно расширяться, позволив берегу быстро кануть в непроглядном тумане, пахнущем тиной, тухлыми ракушками и вечной сыростью. Кроме берега тот явно нацелился украсть еще и окрестные звуки – если и не все, то основательную их часть, оставив нам исключительно тихий плеск речной воды о борт и перетаптывание скотины по соломе. Ну и пронзительные сплетни торговок, конечно, – этого добра ему точно было не надо. А еще через полчаса не слишком широкую, тихую в этом месте Бялку мы пересекли и, прошуршав прибрежными камышами, пристали к берегу противоположному, уже эрависскому.

Все, теперь у Аскельда руки коротки нас достать. От одной проблемы, считай, избавились.

Впрочем, радости особой я не испытала, как и облегчения. И вообще, кажется, не вполне отдавала себе отчет, что именно происходит. Ольга, задав пару каких-то вопросов и не получив ответ, притихла и лишь озабоченно сопела рядом, обнюхивая мое раскрасневшееся лицо. А я, словно сквозь какую-то мутную завесу, не имевшую к туману ни малейшего отношения, разглядывала соседнее княжество через борт телеги. Причал… За ним верхушки деревьев, уже отчетливо проступившие сквозь редеющую на глазах белесую пелену… Рядом маленький домик охраны, из которого вывалилась, позевывая, троица заспанных типов, больше смахивающих на разбойников, а не на пограничную стражу, поставленную собирать въездную подать…

Впрочем, соседи по парому пугаться их и не подумали, сноровисто выгрузившись на берег и без лишних разговоров приготовившись платить. Погонщик скота в итоге откупился медяшкой, тут же погнав свое маленькое стадо за густой прибрежный кустарник – туда, где угадывалось начало дороги; бабы отдарились одним за всех глиняным кувшином, из которого отчетливо тянуло пивом; и наконец очередь дошла до нас. Раск с помощью паромщиков помог телеге выкатиться на берег, вслух благословляя смирную скотину, что была в нее запряжена, вывел следом верховых и сунул руку в карман, готовясь доставать кошель. Но не понадобилось. Заглянув в повозку, один из пограничных стражей отпрянул было, отмахнувшись охранным знаком, но быстро взял себя в руки:

– Князь?!