Веснушка

Она смотрит на меня удивленно. Затем обиженно. Затем презрительно. С ненавистью. Я действительно чувствую себя глупо, но она хорошо меня знает. Я никогда не говорю то, что надо. И сама знаю, что никогда не говорю то, что надо, и часто обсуждала с ней это. Во время ночевок в ее доме я рассказывала ей обо всех глупостях, которые я говорила другим людям, и она либо смеялась и успокаивала меня – ничего страшного! – либо терпеливо объясняла, как лучше выразиться в следующий раз, но она, кажется, забыла обо всех этих советах, как и Джейми, она забыла, кто я. Принятие и терпение, сопутствующие дружбе, исчезли. Их надо заслужить. Но мне уже не хочется. Она резко разворачивается и уходит, Ревень и Кремчик бегут за ней, высоко задрав подбородки, будто с оскорбленным высокомерием. Они покидают свалку для машин и заходят в дом. Я так и не поняла, позовет она отца или нет. Ждать или это слишком глупо?

Я хожу взад-вперед возле зеленой «мазды» с вмятиной на боковой двери, пиная камушки. Пакеты с покупками уже тяжело держать, может, мне пора домой, может, я все неверно поняла. Дверь открывается, и выходит ее папа Джерри в рубашке и брюках. Без рабочего комбинезона.

Я жду у машин и стараюсь уловить эмоции на его лице, но у меня это плохо получается – не могу понять, что значит его выражение. Ударит или поцелует? Сомневаюсь, что Мэрион откровенничала с ним, иначе ей пришлось бы объяснять про беременность, а она не станет этого делать после того, как я напугала ее выкидышем. И она не сказала бы ему так быстро, и он не шел бы ко мне вот так, если бы только что узнал такую новость.

– Аллегра, – говорит он.

– Я пришла к вам по поводу папы, Джерри.

– Как он? В порядке?

– Как раз об этом я и хотела спросить. Вы правда сказали, что у него крысы в машине?

– Да, – говорит он, и я рада это слышать.

Я выдыхаю с облегчением, сама не заметила, как долго я, оказывается, копила напряжение.

– Они пробрались через выхлопную трубу и устроили гнездо в проводах, – говорит он, – и сгрызли их. Хорошо, что он не был за рулем, когда вспыхнул огонь. Это произошло, когда он завел мотор.

– Значит, вам уже доводилось такое видеть? – спрашиваю я.

– Да, но редко. В основном здесь, на свалке. Такое обычно случается, когда долго не водишь машину.

– Долго – это сколько? – спрашиваю я.

Он задумчиво оглядывается и говорит, что несколько месяцев.

– Но папа ездит каждый день.

Он смотрит на меня как-то странно. Одной ногой делает шаг назад, чтобы встать по диагонали. Так меня учили на курсе по решению конфликтных ситуаций. Он думает, я агрессивная, он собирается уйти. Ничего не понимаю.

– Мне-то откуда знать, – говорит он.

– Хорошо, не каждый день, но, наверное, почти каждый день, – говорю я, – он играет на органе на мессах и на виолончели на похоронах. А еще дает уроки в Килларни. И хор… – Я осекаюсь, потому что теперь он смотрит на меня так, будто мне лучше заткнуться. Я кладу пакеты с сумками на землю. У меня пальцы не разжимаются, на них остались глубокие следы. – В чем дело, Джерри, скажите мне? – и готовлюсь услышать страшное.

– Я точно не знаю, но в церкви он больше не играет.

– На мессах или похоронах? – спрашиваю я.

– Нигде. И не дает никаких уроков. Да и в хоре его не видно уже давненько.

– Что? Почему?

– Лучше спроси…

– Он ни за что не признается мне, иначе я бы не беспокоила вас, Джерри.

Он опустил голову, будто говорит с землей, точнее с моими ногами, стал бормотать что-то про инцидент с женщиной, которая работает в церкви.

– Вроде Маджелла, – говорит он, поднимая глаза на секунду, чтобы взглянуть на мое лицо при упоминании этого имени.

– Я ее не знаю, – говорю я. – Какая женщина? Где?

– Церковный администратор в Кэрсивине. Похоже, твой папа увлекся ею больше, чем следовало.

Я поднимаю руку, чтобы остановить его, хотя он и не собирается ничего добавлять. И так слишком длинное предложение для него. Теперь понятно, почему Джейми обозвал папу извращенцем. Он не просто вспомнил старое оскорбление, чтобы уколоть меня. Это уже кое-что новое. Совсем еще свежее.

– Давно это было? – спрашиваю я.

– Месяц или два назад. Я давно уже знаю. Не от него.

Я поднимаю пакеты, меня тошнит.

– Хорошо, спасибо, Джерри.

– Подожди, Аллегра, может, зайдешь?

– Нет. Нет, спасибо, – говорю я. Я направляюсь к выходу со свалки и вдруг вспоминаю, что еще хотела спросить, и оборачиваюсь. Он еще смотрит на меня.

– А мыши? – спрашиваю я.

Он закатывает глаза.

– Чертовы мыши. Он сказал мне заглянуть в рояль. Звонил пару раз посреди ночи. Я тебе что, служба борьбы с вредителями, говорю я ему. В общем, я поставил мышеловки.

Он качает головой и пожимает плечами.

– Даже не знаю, что сказать, Аллегра. Может, во всем виноват стресс. Он иногда такое творит с человеком…

Я ухожу.

Глава тринадцатая