Вести о Япан-острове в стародавней России и другое

Этот список не исчерпывает всех имеющихся публикаций на первую треть XIX в.[136] Многие из кратких источников этого времени здесь не названы, отметим одну из вышеназванных публикаций — «Путешествие по Японии дон Родрига де Вивера и Веласка, испанского генерал-губернатора Филиппинских островов» (1830). Знаменательно предисловие к переводу, гласящее: «В ожидании известий, которые обещал сообщить нам счастливо возвратившийся из плена в Японии немецкий ученый-путешественник Зибольд[137] о сей сокровенной для Европы стране, мы представляем здесь следующее, написанное за 222 года донесение о Японии. Оно оставалось в продолжение столетий заброшенным в библиотеке Эскуриала, пока в 1823 Ученый, переведший оное на Французский язык, не получил от отца-библиотекаря неизвестную до того времени книгу вместе с оригинальной рукописью самого сочинителя. При большом недостатке сведений о Японии и при неизменчивости отношений в сей стране, вследствие которой внутреннее оной состояние, вероятно, пребывает и теперь точно таким же, каким его описывает Дон Родриго, можно предполагать, что сообщение сего донесения не будет неприятно нашим читателям».

Здесь примечательно и предположение, что за два столетия в Японии ничего не изменилось, и нескрываемая жажда сведений о Японии в российском обществе. (Речь идет о путешествии, предпринятом в XVI в. испанским губернатором Филиппин на галлионе с большим грузом — товарами, которые генерал-губернатор вез в Испанию. Его судно, подхваченное бурей, долго носилось по волнам и в конце концов было прибито к японским берегам. Описания испанца почти все выдержаны в превосходных тонах и рисуют изобильную, опрятную, необычную для иностранца, упорядоченную и приветливую страну.)

«Япония в настоящем виде» у Горлова.

Следующий объект нашего описания — пространная книга Н. Горлова «История Японии, или Япония в настоящем виде»[138], содержащая 138 страниц. Горлов, как он сам пишет, долгое время служил в самых восточных губерниях России, по-видимому, особенно интересовался Японией и стремился уточнить и исправить данные, содержащиеся у Кемпфера и Рейхеля, поскольку в них он находил много ошибок: «Иностранные писатели представляют сие государство в величественном виде, силе и богатстве, окруженным неприступностию от натуры со всех сторон, с прибавлением чудесного, тогда как и по наружности не могли они с верностью означить на картах положения его; провинции именованы такими названиями, которых вовсе не существует… писали по слухам, а потому и неверно».

Неверным этот сын XIX в. находит у своих предшественников и у самих японцев многое. История заселения Японских островов видится ему таким образом: «Сами они [японцы. — Л.Е.], не имея чем свое собственное происхождение доказать, выводят к затмению истины начало свое от богов и полубогов, но давно прошло тому время, когда сему верили; а к тому по их же историческим письменам оказывается, что на островах, на коих существует сие Царство, первоначально обитал тот самый народ, который наполнял Восточный край Сибири от Якутска к Некому, бродящих Тунгусов, кои, питаясь звериным промыслом, с материка на малых судах перебирались на близь и противу лежащие острова, и подаваясь вправо от Шантарских и Сахалина в Иедзо [Хоккайдо. — Л.Е.]. И потом далее чрез пролив, находили места одно от другого, что далее, то более привлекательнее выгодами, для их промыслов необходимыми…» Он пишет также, что португальцы присвоили себе первенство в христианизации Японии, но о христианстве японцы впервые узнали от китайцев, — с этим отчасти можно согласиться.

Но далее доверие к здравому смыслу иногда подводит решительного и гиперкритично настроенного Н. Горлова: так, он называет ряд сведений Кемпфера, Рейхеля и Миллера «сказками». «И таковыми-то изданиями иностранцы нас одолжают!» — пишет он. Однако многое из того, что, как он считает, «рассудку противно», все же существовало на самом деле — например, он высмеивает сообщение о том, что японские женщины ныряют в море до 60 сажень глубины, чтобы потом приготовить пищу из ядовитых трав (однако, видимо, имеются в виду правдивые сведения о ныряльщицах ама, добывающих на морском дне водоросли). Почти близко к правде и то, что «японские дамы, чтобы показать свою красоту полнотою, надевают до 50 пар платья на себя вдруг», — с той поправкой, что делалось это зимой и скорее ради тепла, и слоев одежды у придворных дам все-таки было не 50, а 12, но и 12 тоже могли ошеломить европейца.

Рационализм века побуждает его давать так называемые научные объяснения разным загадочным фактам — например, он объясняет, что крыши японских дворцов вовсе не из кованого золота, а крашены под золотой цвет и покрыты лаком и т. п.