Вести от обезьяны. О медитации и о том, что хочет донести до вас суетливый обезьяний ум

Подобные возбуждения делятся на три общие категории, и способ их переживания зачастую отвечает интенсивности травмы, которую мы получили. Это следующие категории: сверхбдительность и избегание, сверхвозбудимость (преувеличенные эмоциональные реакции) и повторное проживание⁴³. Если опыт был достаточно экстремальным, чтобы вызвать и сформировать травматический стресс (острую травму) или даже травматическое стрессовое расстройство (хроническую травму), то возбуждения, связанные с данным образцовым сценарием, усиливаются.

Мы можем обнаружить все эти явления – избегание, сверхвозбудимость и повторное проживание – в невинном опыте, о котором я говорил в предыдущей главе, когда в циклах моего дыхания проявлялся образцовый сценарий – высмеивание няней моих привычек питания. Поскольку, естественно, я хотел избежать неприятных переживаний и больше не сталкиваться с этим унизительным опытом, мой организм сформировал реакцию сверхвозбудимости (ощущение, что нужно совершать любые действия как можно быстрее). Эта реакция повторяется в любой ситуации, когда я чувствую, что нужно «держать марку», чтобы не опозориться. Поэтому в определённый день я могу избегать впечатления, что я медлительнее других, если начинаю суетиться и соперничать с окружающими людьми. Однако это тщетное предприятие. Рано или поздно произойдёт некое событие, которое заставит меня замедлиться, и окружающие ясно увидят, что я не в состоянии поддерживать такой темп. На самом деле так и происходило на занятиях по йоге, которые я посещал. Когда я сбавил темп и мои движения перестали совпадать с движениями преподавателя, который выполнял виньясу (вид динамической йоги, выполняемой в довольно быстром темпе), стремительно всплыло это воспоминание – я повторно пережил это событие. К счастью для меня, это событие не было таким уж тяжким испытанием, и я знаю, каким образом взаимодействовать с подобными воспоминаниями. Поэтому я смог сдержать свою реакцию, прочувствовать возникающие эмоции, обработать это воспоминание и интегрировать осознания, к которым оно привело.

Парадокс состоит в том, что я сформировал у себя склонность попадать в ситуации, в которых чувствую, что действую недостаточно эффективно. Напомню, что я обнаружил этот свой образцовый сценарий в период, когда довёл себя до состояния полного измождения. У меня очень часто присутствует скрытое, бессознательное чувство, что я должен неустанно работать, чтобы быть достойным человеком. Обычно я даже не замечаю этой склонности, пока не оказываюсь в болезненной ситуации. Так выглядит навязчивое повторение. Однако обратите внимание, что боль, вызванная навязчивым повторением, также поместила меня именно в ту ситуацию, которая была необходимой, чтобы признать, почувствовать, понять и разобраться с той частью моей личности, которая вынуждена была проживать этот образцовый сценарий. Навязчивое повторение – это, вообще говоря, загадочный и при этом функциональный элемент нашей естественной склонности к исцелению.

Теперь приведу пример травмы с большой буквы «т»: один мой коллега как-то раз работал с девушкой-сиротой, которая демонстрировала агрессивное поведение, на первый взгляд выглядевшее совершенно непредсказуемым. Эту молодую женщину, которая обычно держалась дружелюбно, заклеймили «дурной кровью» и потому постоянно перебрасывали из семьи в семью, из школы в школу. Её диагноз, вызывающее оппозиционное расстройство (ВОР), в сочетании с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) отражал это поведение. Ей прописали несколько сильных психотропных препаратов, но они не помогали. Она и сама не понимала, почему нередко испытывает побуждение атаковать других, при этом в ситуациях, когда она вела себя агрессивно, необходимость подобных действий казалась совершенно реальной и неотложной. Когда она, например, ударила водителя автобуса, до этого она почувствовала, что он проявил к ней неуважение и принизил её, хотя позднее не могла объяснить, почему так решила. Оглядываясь назад, она видела, что её поступки были во многом необоснованными, и она ни в коей мере не хотела испытывать на себе их последствия. «Думай, прежде чем делать», – говорили все, словно она не пыталась так поступать.