Вести с полей

Поскольку Данилкин мало чего понял из длинной Сёминой пьяной речи, то уцепился за самую последнюю фразу, взял Семёна Абрамовича под руку, Витёк под другую, и зигзагами двинулись они пешком с целью проветривания Сёминой головы пёхом на клетки. Туда уже через час прибудет вся тракторная армада. А работник художественного фотографического искусства к тому времени вновь обретёт покоцанные водкой признаки высокого таланта и как всегда будет подготовлен только к созданию шедевра.

***

Но какой был полдень двадцать девятого апреля! Его будто заказал кто-то за очень большую цену, как  заказывают в ресторанах ухари, жизнь прожигающие на ворованные деньги. На их стол смотреть и больно, и завидно. Скатерть белую таким изобилием нагружают официанты, которое называется только по-французски или по-итальянски, а выглядит как выставочный стенд великих шеф-поваров.  Названия  блюд повторить почти невозможно, да никто и не пытается. А нормальному человеку раздерибанить вилкой  такое творение искусства – совестно и жалко. Вот и полдень такой же был. Неповторимый и ни на что не похожий. Солнце гладило землю тёплым светом своим, в котором переливались дрожащие в воздухе бабочки, купались как в голубой луже после дождя разномастные птицы и нежилась под лучами его земля вспаханная, уже готовая показать солнцу первые ростки пшеницы. Просто восхитительный был полдень. Ни тебе  теней от огромных машин и маленьких людей, ни косых красноватых бликов на кочках, стеклах тракторов и лицах пахарей. Сплошная благодать. Яркая и радужная.

– Э-э… – уныло протянул фотокорреспондент Моргуль Семён Абрамович. – Тут таки я не спою  для вас свою арию как вкусный борщ! На цугундер, конечно, возьму, сниму помалу, но в такой работе не будет цимуса! Против солнца, пока оно не спадет с зенита, я хоть и кину брови на лоб, но бесплатно. Не будет феерии и эпохального кадрика.

– А чего вообще? – робко возмутился Олежка Николаев. – Все в строю. Трактора с мылом помыли. Сапоги вон наваксили и натёрли. Сами как солнце блестят. Чего не хватает вообще? Не пойму ни хрена!

Чалый услышал разговор, привинчивая к своему трактору на капот красную жестяную звезду. Подошел.

– Чё, Абрамыч, лишку хряпнул? Не видишь объектов приложения сил творческих? Вон, гляди, какую мы тебе показуху замастырили! Как для Брежнева. Он бы оценил, не капризничал.

– Не, правда, Сёма! – Данилкин на корточки опустился. – Светло, красиво, блестит всё. Давай сделаем. А то я и баньку распорядился  нагреть, чтоб до костей прохватило.

– Ну, здрассти! – Моргуль снял с себя все аппараты, мешочки, экспонометры и на пашню аккуратно сложил.– Если б мне припёрло тут снять с вас жирок и шкварки, то таки да. Я бы почумил тут как попало и зробив на шару. Разве для нашего человека есть чего-то невозможного, когда за это платят бабки?

Так я, Гриня, не за бабки к тебе завинчиваю. Хто так скажет: дайте этим детям соски и нехай они заткнут себе рты! Я  делаю свой гешефт на моём удовольствии от моей гениальности. Вы хочете песен? Тогда ждём все – когда солнце  склонится на четыре часа. Полдень – это ж для пленки не цимус. Это ей как мне самогону три литра через лейку залить. И получится, что мне с этой пьянкой и стакан вина выпить некогда.

– Ждать надо? Солнце не там висит? – спросил Данилкина Валечка Савостьянов.

– Ну, – Данилкин, директор, вытер под кепкой наполовину лысую голову и бросил короткий взгляд в зенит. Зажмурился и засопел. Он планировал после съёмок культурно-оздоровительную программу и переживал, что она отложится неизвестно на сколько. Витёк, корреспондент, достал блокнот, взял за рукав Кравчука Толяна и увел его в сторонку. Интервью брать у передовика. А  Володя Самохин, агроном арендованный, подошел сзади к Данилкину и одно слово на ухо сказал.

– Отойдем?

Когда они удалились метров на тридцать от общей группы, Самохин поинтересовался.

– А Моргуль всегда так разговаривает, или только когда пьяный? Я половины не понимаю, но говорит красиво, колоритно. К нам-то он редко ездит. Дутов же собственного фотографа высшей марки из Москвы на пять лет выписал. А тот живёт уже все десять. Так Семён Абрамович какой диалект нам так красиво демонстрирует?