Вестник смерти 2. Книга первая. Зуб тигра

Представшая картина была воистину достойна, оказаться увековеченной на холсте кого-нибудь из классиков XV1 — XV11 веков. Под названием, к примеру, «Посольство карибских пиратов к губернатору Тортуги». Обычно одетые в одинаковые бесформенные комбинезоны, поселенцы на этот раз, видимо, достали из сундуков все имевшиеся в их распоряжение пёстрые тряпки. Затем без сколь либо заметной системы они обмотались ими, придав себе, таким образом, торжественный, по их мнению, вид. А вспотевший от волнения толстяк, сделавший шаг вперёд и не понятно, почему присевший в реверансе, имел на голове даже весьма недурно сохранившуюся тирольскую шляпу, правда, без пера. Вероятно, это и был местный мэр.

На некоторое время воцарилась тишина. Мы с Изабелл просто лишились дара речи. Вад, судя по звукам, засунул кулак себе в рот лишь бы не расхохотаться. А местные просто не знали, кто согласно этикету в таких случаях должен говорить первым.

В конце концов, заметив, что ставший от натуги пунцовым в своём нелепом реверансе толстяк вот-вот упадёт и скончается от удара прямо здесь, я не выдержал и строго произнёс:

— Ну?

Среди делегатов пронёсся вздох облегчения, а мэр, послав мне полный благодарности взгляд, не без труда выпрямил ноги, немного отдышался и заговорил неожиданно приятным тенором:

— Жители нашего города от всего сердца приветствуют нашу благороднейшую гостью и её спутника! Мы премного благодарны, что вы соизволили остановить свой лучезарный взгляд на нашем небольшом городе! Все жители в моём лице выражают вам благодарность за ваш визит, многосияющая Леди Монтгомери! — истратив на свою речь последние силы, толстяк чуть-было не упал, но с двух сторон его поддержали «благодарные жители».

Это ж где он таких слов понабрался, подумал я. Хотя, почему он. Всей деревней, небось, сутки сочиняли.

Опять-таки, судя по звукам у меня за спиной, старшина пытался запихнуть в рот и второй кулак. Ответное же слово «многосияющей» оказалось коротким и ёмким:

— Что это за балаган? — спросила она.

По всему выходило, что спасать ситуацию предоставлялось мне. Я бесцеремонно указал на тирольца пальцем и громко спросил:

— Мэр?

— Мэр, — закивал тот.

— Ты приблизься, а остальным стоять на месте до особого распоряжения. — Я правильно высказал пожелание вашего высочества?

С этими словами я повернул голову к Изабелл и подмигнул ей.

— Да что, чёрт возьми… — начала было она.

— Все слышали? — перекрывая её голос, заорал я. — Леди сказала «Да»!

Это помогло. Группа расфуфыренных поселенцев осела назад. Я чуть не сорвал горло. А полумёртвый от страха толстяк на полусогнутых ногах засеменил к нашему столу.

— Изабелл, я сам с ним пообщаюсь.

— А-а! — махнула она рукой.

Приняв её жест за согласие, я взял приблизившегося клоуна двумя пальцами за пояс и подтащил вплотную к себе. Так, чтобы наше с ним общение оставалось недоступным ушам его нелепой свиты.

— Любезный, — начал я, — знаешь, чем недовольна сейчас Леди?

Он с полными ужаса глазами отрицательно замотал головой.

— Леди Монтгомери путешествует по свободным мирам инкогнито, — наставительным тоном продолжил я, — а вы со своим кордебалетом это инкогнито раскрыли. Понимаешь?

Толстяк задрожал. Сало в его щеках от этого заколыхалось, подобно желе в дёргающихся от вчерашнего перепоя руках официанта.

— Кто тебе рассказал о её прибытии? Кто надоумил устроить встречу?

Пожалуй, я всё же чересчур надавил на и так уже перепуганного до полусмерти главного местного чиновника. Вряд ли за всю его серенькую монотонную жизнь с ним хоть раз кто-либо разговаривал подобным тоном. Наверное, самое страшное, что доводилось ему слышать, это пьяную ругань нализавшихся самогоном егерей. Глаза у толстяка закатились, и он медленно стал оседать. Мне пришлось поддержать его под мышки, дабы он продолжал оставаться в вертикальном положении. Для его свиты, стоявшей шагах в двадцати позади с вытянутыми шеями, должно было казаться, что спутник Леди Монтгомери вежливо приобнял старика. Они не имели возможности расслышать ни слова из нашей беседы. Однако подобный поступок посчитали хорошей приметой и с облегчением загомонили.

На этот раз уже Изабелл пришла мне на помощь. Успев слегка остыть, она выслушала комментарии Вада. Тот шёпотом, усилием воли сдерживая смех, кратко описал ей ситуацию. И Белла, как она это умела, мгновенно вошла в роль, в которой её ожидала видеть толпа этих «разодетых» недотёп.

Она величественно вышла из-за стола, обогнула его и приняла из моих рук почти обмякшее тело. Гомон свиты усилился. До нас доносились даже некоторые восторженные эпитеты, которыми эти грубоватые крестьяне описывали всё происходящее, в общем, и мою жену, в частности.

Вряд ли крепость хватки Изабелл сильно отличалась от моей, однако толстяк разницу как-то почувствовал. Он мигом пришёл в себя и даже попытался приобнять Леди в ответ. Но натолкнувшись на одну из самых ледяных улыбок моей жены, осёкся и вытянул руки по швам. Продолжая, тем не менее, пожирать принцессу своими крошечными, заплывшими жиром, поросячьими глазками.