Ветер пыльных дорог

А вот это Аньес полностью устраивало. Теперь ей не терпелось поскорее попасть домой, и она уже удивлялась, как целый месяц смогла прожить одна, ограничивая себя во всём. И пусть мачеха мертва, а сёстры и брат исчезли неведомо куда, всё равно Крэйвек оставался её домом… И там её знали, там ей обязательно помогут.

— Ну что решила? — вклинился в её думы голос капитана. — Пришвартуемся мы в Сен-Мало.

— Это как раз то, что мне нужно!

Когда они с отцом ехали в Англию, то садились на корабль в Сен-Мало. Этот порт был самым близким к её дому.

— Завтра в полдень я приду, — твёрдо сказала ему Аньес.

Дождавшись кивка капитана, она поспешила выйти из сомнительного заведения. Пока всё складывалось очень даже хорошо, и Аньес повеселела. Её радовала сама мысль, что уже меньше чем через неделю она будет дома. Только бы еврей согласился купить у неё кулон Дерби.

Она пошла вверх по дороге, ведущей к Старым воротам. На полпути она вспомнила о Чарльзе и вновь приуныла. Это единственное, о чём она будет сожалеть, покидая Англию. Если уедет, то наверняка не встретится с ним больше… А может, ему и не нужны теперь никакие встречи. Не с ней.

Вновь в голове предательски закрутились намёки Дерби о том, что Чарльзу не стоит верить. Но откуда Дерби мог знать? Откуда он вообще так много всего знал? Или просто предполагал… но очень верно предполагал. Вот бы он позлорадствовал, увидев её сейчас, подумала Аньес. Как всегда в ней вспыхнула злость, стоило вспомнить его надменное и усмехающееся лицо. Как всё-таки хорошо, что она избавится от этого чёртового кулона! Возможно, и надоедливый образ Дерби и его едкие слова исчезнут из памяти точно так же, как и кулон из кошеля.

Через полчаса она была на месте. Спросив первую попавшуюся горожанку, где живёт еврей Эзра, Аньес постучала в указанную дверь и стала ждать. Открыла ей грузная женщина лет под пятьдесят.

— Чего вам?

Аньес проглотила грубость с видимым усилием и коротко сказала:

— Я пришла к Эзре по делу.

Женщина, кивнув, провела её в маленькую комнатушку, где и оставила ждать еврея. Несмотря на размеры помещения, комната была уютной. На стене висело чучело оленьей головы, напротив красовался камин, к тому же сейчас затопленный, три кованных сундука были сплошь заставлены серебряными кубками, резными шкатулками и прочими мелкими вещами. Здесь также стояло кресло, обитое бархатом, и два стула с высокими спинками. Еврей был очень богат, становилось ясно сразу. Если бы Аньес была на его месте, то не стала бы так рисковать, оставляя здесь незнакомого человека — вдруг украсть вздумает?

— Любуетесь моими сокровищами?

Аньес вздрогнула и обернулась. В комнату вошёл подвижный пожилой мужчина весьма приятной наружности. Он дружелюбно улыбнулся ей, затем указал на стул. Когда оба уселись, Аньес, не мешкая, достала кулон и показала его Эзре.

Еврей, повертев его сухощавыми длинными пальцами, заметил:

— Он принадлежал графу Дерби, — и хитро посмотрел на неё.

Аньес осторожно кивнула, пытаясь унять бешеный стук сердца, испугавшегося одного только имени врага. С опаской она присмотрелась к еврею: казалось, его не волновало то, что кулон Дерби находится сейчас у неё, а не у графа.

— Сколько вы можете дать мне за него?

— Хм… Дайте-ка подумать. Сделан из меди, — поцокал он языком, — однако гравировка стоящая. И, к тому же, вещь принадлежала графу. Пожалуй, я могу дать вам два шиллинга.

От подобной цены Аньес опешила. Саймон был ещё как прав, говоря о скупости.

— Но этого слишком мало! Вы полагаете, что граф Дерби оценил бы этот кулон всего в два шиллинга?!

— Ну, — мягко засмеялся Эзра, — граф, может быть, и нет, однако сделку совершаем мы с вами.

— Четыре шиллинга, — вздернув подбородок, промолвила Аньес, прямо глядя в глаза старичку.

Как она и ожидала, Эзра снова засмеялся.

— Четыре шиллинга для меня целое богатство.

Аньес демонстративно огляделась вокруг.

— Вы не производите впечатления бедного человека.

— Тогда, по-вашему, я произвожу впечатление транжиры? Этому кулону самая цена два шиллинга.

— Четыре.

— И где только леди выучили торговаться? — усмехнулся Эзра. — Два шиллинга и шесть пенсов.

— Торговаться я как раз не собираюсь. Четыре шиллинга и не пенсом меньше.

— Тогда мы с вами не договоримся, — развёл руками еврей.

Аньес лихорадочно думала. Три шиллинга ей точно нужно было как-то выторговать, чтобы капитан взял её на корабль. Но, помимо этого, нужны были деньги и на еду, и на то, чтобы добраться из Сен-Мало до дома… И Аньес почему-то подумала, что, если она чуть понизит цену, еврей точно так и будет стоять на своём.

— Я могу найти другого человека, кто возьмёт у меня этот кулон за четыре шиллинга.

— Тогда ищите. Мне это кажется весьма сомнительным. Кто станет тратить столько денег на обычный кулон?

— Это не обычный кулон! — вспылила Аньес.

— Да-да, он принадлежал графу Дерби, — отмахнулся Эзра. — Но для большинства это не имеет никакого значения. Его не съешь и, как одеялом, им не укроешься. А скоро зима.