Ветер сквозь замочную скважину

Так мы ехали около часа, потом поднялись на вершину холма и увидели внизу белую гаси размером с баронское поместье, с большим садом и виноградником, спускавшимся к маленькой узкой речке. Я сглотнул слюну. В последний раз я ел виноград, когда у меня еще волосы не росли под мышками.

Высокие толстые стены гаси были усыпаны битым стеклом, но ворота стояли распахнутыми, словно приглашая войти. Перед воротами — в кресле, похожем на трон — сидела женщина в белом муслиновом платье с капюшоном из белого шелка, сверкавшим на солнце, как крылья чайки. Когда мы подъехали ближе, я увидел, что кресло сделано из железного дерева. Впрочем, никакое другое кресло — разве что отлитое из металла — и не выдержало бы эту женщину. Это была самая крупная из всех женщин, которых я видел в жизни. Настоящая великанша, под стать легендарному Давиду Шустрому, некоронованному принцу воров.

На коленях женщина держала какое-то рукоделие. Похоже, она вязала одеяло или накидку, но рядом с ее великанским телом и могучими грудями, каждая из которых могла бы закрыть от солнца полугодовалого младенца, ее изделие казалось размером с носовой платок. Она заметила нас, отложила работу и встала. Росту в ней было шесть с половиной футов, если не больше. Здесь, в низине, ветер дул послабее, но белые одежды женщины все равно хлопали, как паруса. Тонкие юбки прижались к телу, обрисовав крепкие стройные бедра. Мне вспомнились слова машиниста: Эти женщины едят мужчин. Но когда великанша поднесла одну руку ко лбу, а другой приподняла юбку, приседая в глубоком реверансе, я все равно натянул поводья и остановил коня.

— Хайл, стрелки, — сказала она. У нее был низкий раскатистый голос, почти что мужской баритон, но мягче и женственнее. — От имени Ясной обители и женщин, нашедших приют в этих стенах, я приветствую вас. Пусть ваши дни на земле будут долгими.

Мы тоже поднесли ко лбу кулаки и пожелали ей того же вдвойне.

— Вы приехали из Внутреннего мира? Да, наверное. Таких неиспорченных юношей в здешних краях и не водится. Хотя вас тут быстро научат плохому. Если задержитесь больше чем на день. — Она рассмеялась. Как будто гром прогремел вдалеке.

— Мы задержимся, да, — ответил я.

Я уже понял, что Джейми не скажет ни слова. Он всегда был молчуном, а теперь и вовсе язык проглотил, так его потрясла эта встреча. Тень великанши лежала на белой стене — огромная, как сам лорд Перт.

— За шкуровертом приехали?

— Да, — подтвердил я. — Вы сами его видели, этого человека, или только слышали о нем от других? Если только слышали, то мы скажем спасибо и поедем своей дорогой.

— Это не человек.

Я не знал что ответить и только молча смотрел на женщину. Ее голова была почти вровень с моей, хотя она стояла на земле, а я сидел верхом на коне.

— Это чудовище, — пояснила она. — Тварь из Глубоких расселин. Это уж наверняка. Так же верно, как и то, что вы двое служите Эльду и Белизне. Быть может, когда-то он был человеком. Но теперь — нет. Да, я его видела. И я видела, что он творит. Подождите минутку, не уезжайте, и вы тоже увидите.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и вошла в распахнутые ворота. В своем белом муслиновом платье она была словно парусник, подгоняемый ветром. Я взглянул на Джейми. Тот пожал плечами и кивнул. В конце концов, затем мы сюда и приехали, чтобы разобраться с оборотнем, а машинист подождет помощи чуть подольше, только и всего.

— ЭЛЛЕН! — крикнула великанша. На полной громкости ее голос звучал так, словно она кричала в мегафон. — КЛЕММА! БРИАННА! НЕСИТЕ СЮДА УГОЩЕНИЕ! МЯСО, ХЛЕБ, ЭЛЬ — ТОЛЬКО СВЕТЛЫЙ, НЕ ТЕМНЫЙ! НЕСИТЕ СТОЛ! СТУЛЬЯ! И СКАТЕРТЬ! СКАТЕРТЬ НЕ ЗАБУДЬТЕ! ПОЗОВИТЕ ФОРТУНУ! ПУСТЬ СЕЙЧАС ЖЕ ИДЕТ СЮДА! И ДАВАЙТЕ БЫСТРЕЕ!

Отдав приказания, она вернулась к нам, приподнимая подол белоснежного платья, чтобы не испачкать его в соляной пыли, овевавшей ее черные туфли-лодочки какого-то совершенно невообразимого размера.

— Леди-сэй, мы вам искренне благодарны за предложенное гостеприимство, но нам действительно нужно…

— Что вам нужно, так это поесть, — перебила она меня. — Мы накроем стол здесь, у дороги, чтобы у вас не пропал аппетит и не расстроилось пищеварение. Я знаю, что говорят о нас в Гилеаде. Мы все это знаем. Мужчины так говорят обо всех независимых женщинах, умеющих обходиться своими силами. Потому что мужчинам не нравится сомневаться в силе и ценности своих молоточков.

— Мы ничего такого не слышали…

Она рассмеялась, и ее грудь заколыхалась, как море.

— Ты очень вежливый и обходительный юный стрелок, но старую тетку не проведешь. Не бойтесь, мы вас не съедим. — В ее глазах, таких же черных, как туфли, зажегся озорной огонек. — Хотя вы, наверное, вкусные. Я Эверлина из Ясной обители. Мать-настоятельница, милостью Господа и Человека Иисуса.

— Роланд из Гилеада, — представился я. — А это Джейми, тоже из Гилеада.

Джейми поклонился в седле.