Ветер сквозь замочную скважину

Что было дальше, мы уже знали — поняли по следам и находкам рядом со спальным бараком: зверь выскочил наружу, вырвал у Джефферсона пистолет, согнул ствол, вспорол хозяину ранчо живот и зашвырнул тело в барак, к остальным растерзанным телам. Джефферсон стрелял в Билла, конечно же, по ошибке. Но этот выстрел спас мальчику жизнь. Потому что иначе Маленький Билл побежал бы к хозяйскому дому, где его и прикончил бы оборотень, как это случилось с женой и дочерьми Джефферсона.

— И ты прячешься в старой конюшне, где мы тебя нашли.

— Да, прячусь под кучей старой упряжи. А потом слышу… слышу, как он идет.

Он вспоминал прошлое так, словно все это происходило с ним снова — здесь и сейчас. Его речь стала медленнее. Он постоянно сбивался, умолкал и плакал. Я знал, что ему было больно (вспоминать страшные вещи — это всегда очень болезненно), но все же давил на него, чтобы он продолжал. Я не мог поступить иначе. То, что случилось в старой конюшне, было действительно важно, а Маленький Билл был единственным, кто все видел. Он дважды пытался вернуться к воспоминаниям в прошедшем времени — вернуться в тогда. Явный признак того, что он старался выйти из транса. И мне пришлось погрузить его в сон еще глубже. В конце концов я вытянул из него все.

Ужас, который он испытал, услышав чудовище, приближавшееся к сараю. Сначала зверь громко сопел и мычал. Потом звук изменился и стал похож на рычание большой кошки. Один раз зверь рыкнул так, что Маленький Билл от испуга напрудил в штаны. Не смог удержаться. Обмирая от страха, он ждал, когда кошка войдет в сарай. Она, конечно же, сразу его учует по запаху мочи. Но кошка все не входила и не входила… Снаружи вдруг стало тихо… а затем тишину разорвали истошные крики.

— Крики кошачьи. Сперва кошачьи, потом — человеческие. Сначала высокие, как будто женские, но они быстро меняются. Быстро-быстро. И вот уже ясно, что это мужчина. Он все кричит и кричит. От этих криков мне самому хочется закричать. Я подумал…

— Ты думаешь, — поправил я. — Ты думаешь, Билл. Потому что все происходит сейчас. Только теперь я с тобой, я тебя защищу. Револьверы уже у меня в руках.

— Я думаю, у меня голова сейчас лопнет. А потом он умолкает… заходит внутрь.

— Идет по центральному проходу к другому выходу, так?

Маленький Билл покачал головой:

— Не идет, а плетется. Шатается на ходу. Как будто он ранен. Проходит мимо меня. Это больше не зверь. Это уже человек. Спотыкается, кажется, что сейчас упадет. Но успевает схватиться за дверцу ближайшего стойла. Пару секунд отдыхает, потом идет дальше. Теперь уже лучше идет.

— Тверже?

— Ага.

— Видишь его лицо? — спросил я, хотя подумал, что уже знаю ответ.

— Нет, только ноги, сквозь упряжь. Светит луна, и я вижу их хорошо.

Хорошо-то оно хорошо, но вряд ли мы сможем опознать шкуроверта по ногам. Я уже собрался выводить Билла из транса, но тут он снова заговорил:

— У него на лодыжке кольцо. На одной ноге.

Я наклонился к парнишке, как будто он мог меня видеть… хотя если он находился в глубоком трансе, то, возможно, и мог. Даже с закрытыми глазами.

— Какое кольцо? Металлическое? Как от кандалов?

— Я не знаю, что это такое.

— Как кольцо на упряжи? Только шире?

— Нет, нет. Как у Элрода на руке. Такая картинка, голая тетенька. Только теперь ее нет. Ни руки, ни картинки.

— Билл, это ты про татуировку?

Мальчик улыбнулся:

— Да, про нее. Забыл, как оно называется. Только тут не картинка. Просто синее кольцо на коже. Вокруг лодыжки.

Я подумал: Вот ты и попался. Ты еще об этом не знаешь, сэй шкуроверт, но ты попался.

— Мистер, мне уже можно проснуться? Я очень-очень хочу проснуться.

— Есть еще что-нибудь?

— Белая метка? — неуверенно проговорил мальчик, как будто спрашивал сам себя.

— Какая белая метка?

Он медленно покачал головой, и я решил, что пора заканчивать. С него и так уже хватит.

— Иди на звук моего голоса. Все, что произошло этой ночью, останется в прошлом. Все закончилось. Давай, Билл. Иди.

— Я иду. — Его глаза двигались под закрытыми веками.

— Ты в безопасности. Все, что случилось на ранчо, уже прошло. Правда?

— Да…

— Где мы сейчас?

— На дороге в Дебарию. Мы едем в город. Я там бывал только раз. Папа купил мне конфет.

— Я тоже куплю тебе конфет, — сказал я. — Ты молодец, Маленький Билл с ранчо Джефферсона. А теперь открывай глаза.

Он открыл глаза. Поначалу они были сонными и смотрели прямо сквозь меня. Но уже через пару секунд его взгляд прояснился, и мальчик смущенно улыбнулся:

— Я, похоже, заснул.

— Да, заснул. И теперь нам с тобой надо поторопиться, чтобы добраться до города прежде, чем начнется буря. Ты сможешь ехать быстро, Билл?

— Да, — ответил он и добавил, поднявшись на ноги: — Мне снились конфеты.

Когда мы с Биллом вошли в кабинет шерифа, нас встретили двое не самых толковых помощников. Один из них — толстяк в черной шляпе с щегольской лентой из кожи гремучей змеи — сидел за столом Пиви, развалившись в кресле. Увидев револьверы у меня на поясе, он поспешно вскочил.