Ветер в черном (СИ)

— Ты придурок! — провопил Хейзан в мрачную тень. — Не с ним я, не с ним!

Тень склонилась над ним, закрывая луну.

— Чем докажешь? — Голос был молодой.

Хейзан сквозь боль оторвал левую руку от ножа и спустя несколько попыток вздохнуть по-человечески выщелкнул бледное, как он сам, пламя.

— Я гилантиец, — прохрипел он.

Тень присвистнула и опустилась на одно колено рядом с Хейзаном.

— Извини. Я лишь исполнитель. Мне бы лучше отвести тебя к Даль…

Его слова утонули в громком требовании:

— Покажитесь!

Хейзан и человек из тени синхронно повернули головы и увидели, как на них строго смотрит один из стражников — не старше самого Хейзана, что пытался скрыть бородой. Маг вдруг ощутил невероятную нужду произнести три конкретных слова:

— Лигад дол суроп.

Стражник выглядел озадаченным.

— Ты чего щас сказал вообще? — спросил он с ноткой испуга — слишком уж походило на заклинания злобных призраков, что вне сомнения обитали среди древних развалин.

Тень спокойно разъяснила:

— По-энарски это означает “быть тебе королем”.

— О, — стражник расплылся в улыбке. — Неплохо. Спасибо, парни, занимайтесь своим делом!

Он развернулся на каблуках и направился обратно к своему посту. Хейзан с усилием выговорил:

— Догадался… это и впрямь был энарский.

Человек из тени покачал головой:

— Я не догадывался. Свою практику убийцы я проходил в Цепи. И, да, я знаю, что та фраза означает “поешь дерьма”.

Хейзан выдавил из себя улыбку и кивнул правее:

— Болтай дальше… у меня же нет ножа в плече.

— А! — произнес человек из тени и одним-единственным движением выдернул нож. Хейзан заорал точно выпь и упал ничком, сжимая левой рукой треклятое плечо. Стражники огляделись по сторонам, но, кажется, пришли к выводу, что это выли призраки.

Кровь горячо струилась между трясущихся пальцев, когда Хейзан пытался сосредоточиться и остановить кровотечение магией. Глупый мальчишка… Кееаар говорил ему: уметь противостоять боли настолько важно, что однажды это сохранит твою чертову жизнь, но юный Хейзан к нему не прислушивался. И расплакался, когда учитель рассек ему спину для проверки навыка; годы спустя Хейзан предпочитал говорить девушкам, что этот шрам оставил огнедышащий дракон.

Человек из тени перевернул скрючившегося Хейзана на спину и оторвал полоску ткани от своей одежды; затем перевязал руку выше раны и помог магу встать на негнущиеся ноги, подставив плечо, чтобы тот оперся.

— Отведу тебя к Дáльвехиру, — упомянул он незнакомое имя.

— Тащи меня к лекарю. — Хейзан был непрошибаем.

Человек из тени обернулся к нему; едва заметное движение его свободной руки, и к кадыку Хейзана приставили ледяную языческую сталь.

— Отведу тебя к Дальвехиру, — повторил человек из тени.

— С магами не связывайся… целее будешь, — попытался сблефовать Хейзан. Человек лишь коротко рассмеялся.

— Боль обезоруживает гилантийцев. Большинство.

Хейзан вновь припомнил наставление Кееаара и мрачно прошептал:

— Твоя взяла.

Человек из тени спрятал нож в недрах своего плаща, и двое молодых людей медленно, шаг к шагу начали продвигаться через внутренности Старого Города. Обходя костры улочками и закоулками, где один раз натолкнулись на хладный труп какого-то пришлеца — это не ужаснуло не только человека из тени, но и Хейзана тоже, — они пробирались между распотрошенных зданий, откидывающих тени с краями зигзагом, и пустырей, где ничего не могло расти из-за погребенных под землей безмолвных руин времен Обретеня.

Тем прочнее было удивление Хейзана, когда они вышли на площадь, окинутую светом из окон, притом не покинув Старого Города. На одной из построек Хейзан увидел скульптуру, изображающую человека с кожистыми крыльями, и внезапно осознал, что образ не был нововведением Ринелда — скорее, символом правящей династии… или императрицы Хойд самолично, учитывая, что о нем ни словечка не нашлось в исторической книге о Хефе.

Они остановились перед домом, на козырьке которого раскачивались манящие красные фонари; над дверью был нарисован белый цветок.

— В общем. Идешь в “Эдельвейс” и говоришь хозяйке слово в слово: “Хочу снять смуглянку Лару на два часа”. Если все в порядке, она проводит тебя к Дальвехиру, — проинструктировал Хейзана человек из тени.

— Почему бордель? — спросил Хейзан. — Слишком же очевидно.

— Не умничай, — грубо отбрил человек из тени.

Хейзан резко оттолкнулся от его руки и вновь едва не свалился с ног. Сплюнув проклятие и больше не поворачиваясь к своему неудавшемуся убийце-и-спасителю, он вошел в дом терпимости, носивший изящное имя цветка северных гор.

Когда он произнес кодовую фразу, незабудковые глаза молодой на первый взгляд хозяйки блеснули, и она повела Хейзана за собой на второй этаж, положив руку ему на спину — жест, предназначенный не дорогому гостю, а юнцу, который мгновенно выдал ее подлинный возраст. Пройдя от лестницы четыре двери, хозяйка остановилась, но не открыла; Хейзан постоял немного под ее немигающим голубым взглядом и, ни слова не проронив, распахнул дверь сам.