Ветер в черном (СИ)

— Я импровизировал как мог, — оправдался Хейзан. — Слушай меня внимательно. Они, похоже, противостоят группе кэанцев под названием “светляки”, которые пытаются раскачать лодку. В смысле, расшатать основы, на которых зиждется империя. Я притворился их тайным союзником, который, как и они, пытался убить Альдома — так зовут того жирдяя, и у меня на примете идея, что он хотел сбежать из империи к чертям. Доказательств пока нет, но Дальвехир завтра организовывает встречу, где представит меня и, если ты согласишься, тебя своим соучастникам.

— Любопытно, — призадумалась Рохелин, несмотря на весь сумбур изложения. — Когда будет план?

— План в том, чтобы нам поручили миссию за пределами империи, так что мы воспользуемся порталом — как это называют? — официально и исчезнем, как туман поутру, — уверенно рассказал Хейзан.

Последние его слова вновь тронули что-то в подсознании Рохелин, но она отмахнулась от них как от мух — сейчас были дела поважнее.

— Это может затянуться, — резонно предположила она.

— Не затянется, я сделаю все, что в моих силах — мне и самому неохота торчать здесь столетиями. — Хейзан притупил взор, сосредоточившись на чем-то внутреннем — не огне ли? — Я чувствую, что чем дольше мы задерживаемся, тем сильнее становится… назовем-таки это проклятием ради твоей возлюбленной краткости.

Рохелин тоже что-то почувствовала — тревогу, которая медленно, но верно ощеривала шипы, загоняя их глубже в ментальную плоть. Но она же не гилантийка?.. Ощущение полностью игнорировало этот факт, разрастаясь, как могло разрастись и проклятие, а за долгие годы своего сюрреалистичного странствия Рохелин научилась доверять интуиции.

— Я в деле.

Ее не волновало, что Хейзан подумает о ней и ее выборе; она лишь жаждала не запаниковать — сколько еще рассветов это займет?

— Спасибо, — поблагодарил он; облегчение отразилось на изменчивом лице. — Этим вечером я отправляюсь в “Виверний хвост” собирать политические слухи.

— Хорошо. — Она запустила руку в складки своей юбки — надо бы заштопать — и вытащила что-то небольшое и сияющее на дневном солнце. — Возьми с собой, — она положила вещицу Хейзану в ладонь и накрыла пальцами.

— Что это? — спросил маг.

— Ключи от моих дверей.

========== Часть 2: Рана | Куплет первый ==========

Парадокс — когда Эолас устроил пожар в доме Мричумтуиваи, его внутренний огонь смолчал, но когда тушил то, что натворил, пламя в его сознании взметнулось к небу, точно огненная радуга.

Народ Фикесаллерамника разглядывал Эоласа-избавителя так, словно стал свидетелем чего-то потрясающего. Магия в Руде находилась в зачаточном состоянии: они только начали изучать Кэану, и вожди держали в клане по одному магу, не более. В Фикесаллерамнике им был Парлитоу (по меркам людей снега имя столь же короткое, как Эд), на некоторое время отлучившийся, и Эолас не ждал, что тот вернется вскорости.

Зима неожиданно объяла четвертое измерение; зима, которую из всех времен года он ненавидел сильнее всего, что делало его пребывание в Фикесаллерамнике еще более мрачным. Выхода нет — только ждать, когда придет весна. О, вместо рассказа, вдохновение для которого он искал в Руде, он напишет целую сагу о зиме!

Последние языки пламени исчезли под руками Эоласа, оставив только струйки дыма, которые поднялись к темному небу, полному незнакомых звезд. Снаружи огонь почти не затронул дом, а вот над внутренней обстановкой завтра придется постараться, чтобы восстановить ее хотя бы минимально.

— Мне очень жаль, Эолас, что я позволил себе срываться, — тихо сказал Мричумтуивая. — Ты все еще высокий гость Фикесаллерамника.

Внезапно Мундеримиого, ростом выделявшийся среди остальных людей, начал аплодировать, и другие мужчины и женщины последовали его примеру. Эолас стоял перед лицом этого безумия заледеневший, точно статуя — не от изумления, от отвращения.

— Писец! — скандировали они. — Тройное “ура” нашему писцу в песце!

Эолас с трудом отклеил взор от толпы и завернул за угол, откуда его нельзя было увидеть. Мричумтуивая увязался за ним.

— Я думал, ты любишь получать заслуженную награду, — недоуменно произнес он.

— И это вы зовете наградой? — обронил Эолас, не глядя на вождя. — Это насмешка. Я знаю, о чем их мысли, Мричумтуивая. Они думают, я проделал это потому, что я это я и могу разбрасываться магией направо и налево.

— Тебе, Эолас, надо быть более терпимым, — дал совет Мричумтуивая, а Эолас дал ему мысленную пощечину. — Мои люди слегка… недалекие.