Ветер в черном (СИ)

— Недалекие люди всегда рассуждают так, словно ожидают, что на них свалятся с небес превеликое счастье, царство справедливости, трупы заклятых врагов и грудастая девственница впридачу. Ничто не приходит ниоткуда. Магия не срывается сама собой с наших рук, не самозарождается в глубине средоточий, а черпается из Сущностей. Следы, которые она оставляет в этом мире, изменяют его внешне и внутренне, но не создают нечто новое. Энергия переходит в энергию. Трудно представить, сколько чистой магии было выброшено в эту вселенную — и осталось незамеченным только потому, что без средоточий и мага она совершенно беспомощна, как брошенный в реку новорожденный волчонок.

— Так что есть магия? — осторожно спросил Мричумтуивая. Эолас пренебрег говорить ему про энергию изменения.

— Это власть, но не та опьяняющая власть, который обладаете вы, Мричумтуивая. Это разумная власть. Или, если слегка переиграть словами — власть разума.

— Но если магия есть власть, почему маги еще не подчинили себе Просторы, в таком случае?

Эолас позволил себе змееподобную улыбку тонких губ:

— Кэанцы подчинили себе Цепь. А кертиарианам и гилантийцам нет нужны в этом.

— Кэ-ан-си, кер-ти-и-ри… ри… — забурчал Мричумтуивая. — Почему не называть их светлые, сумрачные и темные маги?

Эолас хотел отметить неоспоримую простоту имен и названий людей снега, когда услышал чей-то топот. В ту же минуту он осознал, что далекая толпа снова подняла шум, теперь о чем-то другом.

Из темноты появился молодой солдат. Эолас узнал его: один из охранников, приставленных к пленнику-вастаку.

— Ваше благородие, — стражник остановился и преклонил колено, словно бы формальность могла загладить его вину.

— Что произойти? — сурово произнес Мричумтуивая, даже не назвав солдата по имени.

— Пленник… исчез, ваше благородие, — пробормотал стражник.

— Каким образом?

Иногда Эоласу казалось, что вождь Фикесаллерамника находится в жизни именно на том месте, на котором должен находиться — но лишь иногда.

— Нас пожар отвлек. Э-это все Барбесиоль, не я! — начал он перекладывать вину. Эолас практически видел двух юнцов, пререкающихся, как долго продержится под натиском огня установленный на крыше алтарь трех идолов. — Он…

— Не оправдывайся, — отрезал Мричумтуивая. — Барбесиоль, не Барбесиоль, пленника упустили вы оба, и вы оба наказаны так, как Клятвенник гласит нам наказывать стражников, что покинуть свой пост. Три часа в лесной глуши без оружия. Вернетесь раньше — вам будет смерть.

— Еще одно слово, ваше великодушие, только одно, — робко прибавил нерадивый охранник. — Путы, которыми мы его связали, кто-то разрезал.

— Эолас, — обратился Мричумтуивая, — скажи, пожалуйста, что он лжет и освободил пленника сам.

— Стражник говорит правду, — сообщил Эолас, проверив поверхностные мысли того. Писатель не сказал Мричумтуивае, что только один человек в Фикесаллерамнике способен на такое, и отчаянно надеялся, что дело заключалось во вторжении извне.

Вернувшись к позорному столбу, они действительно застали его пустым; вокруг валялись обрезки веревок. Мричумтуивая кое-как утихомирил толпу и обвел ее рукой:

— Кем бы ты ни быть, тебе лучше признаться добровольно.

Несколько сердцебиений длилась тяжелая тишина; затем кто-то сделал шаг вперед, опустив светловолосую голову — высокий, но худой юноша лет шестнадцати.

— Это был я, Мричумтуивая, — произнес он виновато. Эолас втайне не сдержал вздоха; Леднио, как он и думал.

— Юный Ледниорарри, — строго выговорил Мричумтуивая. — К счастью, ты признался. Как гласит Клятвенник в отношении предателей…

— Мричумтуивая, на минутку, — прервал его Эолас и отвел вождя в сторонку. — Мы не можем ничего сделать с мальчиком, пока Парлитоу не вернется. Он будет крайне недоволен, когда узнает, что его ученика, на обучение которого он потратил долгие годы, казнили без его прямого уведомления.

Мричумтуивая отмахнулся:

— Парлитоу найдет себе другой ученик.

Насколько же бездарно этот так называемый вождь распоряжается своими людьми — или, как сказал бы он сам, персоналом.

— Ледниорарри один из четырех — только подумай, Мричумтуивая, всего четырех! — грамотных людей в Фикесаллерамнике. Ты не можешь разбрасываться потенциальными просветителями. Позволь мне поговорить с Леднио.

Мричумтуивая умудренно кивнул и вернулся на растерзание толпе.

— Так как юный Ледниорарри есть собственность Парлитоу, мы дождемся возвращения нашего мага и тогда все порешаем. С этого дня Ледниорарри арестован и не может покидать пределы Фикесаллерамника.

Под рев толпы Леднио пересек площадь; Эолас жестом указал ему спрятаться в тени. Пока Мричумтуивая перекрикивал народ и уговаривал их наконец-таки вернуться назад в свои дома и постели, Эолас потащил Леднио за собой в полном молчании.