Ветер в черном (СИ)

Краем глаза Эолас заметил, что внимание людей сосредоточено на Парлитоу, который взахлеб рыдал и взахлеб же пытался читать речь над телом.

— Если вы хотите спросить меня о том, как без применения силы справиться с пьяным человеком, то я вам в этом деле не советчик, — соврал он.

— О, нет, — отмахнулся Мричумтуивая. — Парлитоу умник, что отвлекает их. Я нуждаюсь в человеке, который отправит себя к Колодцам Руды.

Эолас проглотил лишенный интеллектуальной нагрузки вопрос “Куда?” и задал другой:

— Для чего?

— Идолы должны дать знак. Смерть Гиндюльгалю была неожиданность, но одновременно совпала с моими ощущениями. Круг вот-вот сомкнется, и что-то появится на иных ветрах.

Все, что мог Эолас сказать о сомкнувшемся круге — то, что, вероятнее всего, это будет круг насилия, раскрученный вастаками, а ветра или мифические колодцы так и останутся малоинформативными обрывками рудского фольклора.

— Где бы ни были расположены эти колодцы, Мричумтуивая, я уверен, что среди ваших смелых людей найдется доброволец, который отправится туда.

— Тут и есть проблема, — запнулся Мричумтуивая и окончательно запутался в грамматике всеобщего языка: — Я нуждаюсь в этом быть сделано сегодня в ночь, а сегодня Кровья Сыть.

Середина осени, вспомнил Эолас календарь из Клятвенника, и вздрогнул от осознания того, как летит время. Не хотелось бы застрять в настоящей рудской зиме, которая с этого дня становилась все ближе и все материальнее.

— Вы ведь помиловали Леднио по прошению Парлитоу? — поинтересовался он. Когда вождь кивнул, Эолас прибавил: — И, тем не менее, хотите назначить ему наказание. Я считаю это подходящим поводом.

— Ледниорарри слишком молод. Я боюсь, что он вернется седой как я, — ответил Мричумтуивая. Любопытно; что — или кто — может оказаться настолько опасным, что даже бывшего кандидата на казнь вождь из проклюнувшихся добрых побуждений хочет уберечь от беды?

— Тогда остается только один вариант, — расщедрился Эолас на слабую улыбку. — Получите знак от идолов сами.

Ему казалось, что он имеет достаточное влияние на Мричумтуиваю, чтобы в открытую предлагать ему подобную аферу, но, как и всегда случается в исторических ситуациях, возникло недопонимание.

— Ты хочешь… обезглавить клан? — задохнулся Мричумтуивая.

— Вы меня неправильно поняли, — заверил его Эолас, опасаясь, что сейчас старика хватит какой-нибудь приступ, и потом попробуй докажи людям Фикесаллерамника, что это не чужак в песце убил их вождя. — Я имел в виду, что…

— Ты, — указал пальцем Мричумтуивая, сделав ненормальную для него паузу посреди предложения, — отправляешься сегодня к Колодцам. Или казнь. Хочешь казнь?

Эолас лишь покачал головой, разочарованный в самом себе и оттого едва сдерживающий ненависть; станет еще хуже, если он даст ей прорваться наружу даже в выражении взгляда. На бумаге он был владыкой двойных и даже тройных смыслов, но в устной речи не мог позволить себе ничего подобного.

Под свирепым взором Мричумтуиваи Эолас подошел к Леднио и тихо, чтобы вождь не услышал, спросил:

— Что такое и где находятся Колодцы Руды?

========== Припев ==========

В “Виверньем хвосте” яблоку было негде упасть, так что протиснуться прямиком к трактирщику, чтобы задать вопросы именно ему, без лишних разговоров, у Хейзана не было ни единого шанса. С большим трудом маг нашел свободный столик, и, голодный как волк, заказал поесть.

Прихлебывая что-то вроде чечевичной похлебки с плавающими в ней немногочисленными кусочками мяса и закусывая ломтем ржаного хлеба, Хейзан внимательно оглядывал народ по соседству. Кэанка средних лет, чьи рукава были окутаны нитями, на которых висели малюсенькие кусочки янтаря — насколько знал Хейзан, такие средоточия помогают при различных заболеваниях. Старик с длинными усами и холодными голубыми глазами — несмотря на то, что он хранил молчание, Хейзан мог буквально услышать его охрипший голос. Крестьянин, чьи глаза прогуливались туда-сюда без единого намека на осмысленность, но все чаще останавливались на Хейзане. Когда это начало раздражать, крестьянин в конце концов бросил свой стул пустым и подсел к Хейзану.

— Эй, колдун, — подозвал он заговорщически.

Хейзан приподнял бровь:

— Я тебя знаю?

— Откуда? — фыркнул крестьянин.

— Тогда почему ты так уверен, что я маг?

— Так ты ж леворукий. Они все колдуны, — заявил крестьянин, словно утверждал очевидное.

— Не то чтобы все… — отозвался Хейзан, пытаясь прикинуть, как бы поскорее и без крови избавиться от этого смердящего идиота.

— Ха, меня не надуешь! — замотал крестьянин немытой головой. — Соседка у меня такая же, та еще колдунья, зуб даю.

— У тебя есть для меня какая-нибудь работа? — напрямую спросил Хейзан.

— Есть-есть. — Его мутные глаза, напоминающие зенки сдыхающей рыбы, сверкнули похотью. — Сделай так, чтоб она под меня сама залезла?

Хейзан окинул его презрительным взглядом.

— Могу лишь посоветовать мыться почаще.

Крестьянин немедленно помрачнел и поднялся на ноги.

— Ну и пошел в жопу.