Ветер в ивах

– Мой юный друг, – со значением начал Барсук, – твой отец, очень достойный джентльмен, гораздо достойнее многих, поведал мне много такого, о чём и не думал говорить тебе. Он не сам прорыл, а обнаружил этот ход, который был сделан за сотни лет до того, как он поселился в Жаб-холле. Твой отец укрепил и очистил его, так, на всякий случай: вдруг когда-нибудь пригодится, – и показал мне, но предупредил: «Только не говори об этом моему сыну. Он хороший малый, но легкомысленный и слабохарактерный, к тому же не умеет держать язык за зубами. Если вдруг когда-нибудь он попадёт в беду и подземный ход поможет ему, вот тогда и скажешь, но не раньше».

Друзья наблюдали за Жабом, не имея ни малейшего представления, как он воспримет эту новость. Он начал было мрачнеть, но затем просветлел, потому что, будучи добрым малым, не умел сердиться.

– Да уж, наверное, я действительно порой немного болтлив. Но что поделаешь: я любимец публики, меня всегда окружают друзья – мы блещем остротами, шутим, делимся интересными историями – вот иногда и даю волю языку. К тому же у меня дар красноречия. Мне даже советовали завести салон – не знаю, правда, что это такое. Впрочем, не важно. Продолжай, Барсук. Как этот подземный ход можно использовать?

– С помощью Выдра мне удалось кое-что разузнать. Под видом трубочиста он постучался в Жаб-холл с чёрного хода с щётками через плечо, якобы насчёт работы. Его впустили, и он выяснил, что завтра вечером там состоится большой банкет по случаю чьего-то дня рождения: по-моему, главной ласки. Все соберутся в обеденном зале, будут есть-пить и веселиться, ни о чём не подозревая, и, конечно, без оружия, доспехов и прочего!

– Однако стража останется на своих местах, как обычно, – вставил Крыс.

– Конечно, – согласился Барсук. – Об этом-то я и хотел сказать. Ласки полностью доверяют своей доблестной страже. Тут-то нам и пригодится подземный ход. Этот очень полезный туннель ведёт в кладовую комнату дворецкого, что рядом с обеденным залом!

– А, эта скрипучая половица в кладовой дворецкого, – вспомнил Жаб. – Теперь я понял!

– Мы тихо прокрадёмся в эту кладовую! – воскликнул Крот.

– …с пистолетами, мечами и палками, – добавил Крыс.

– …и набросимся на них, – закончил Барсук.

– И будем лупить их, лупить, лупить! – вопил в экстазе Жаб, бегая по комнате и прыгая через стулья.

– Очень хорошо, – заключил Барсук, как обычно, слегка суховато. – Наш план разработан, и больше не о чем кричать и спорить. Уже поздно, давайте ложиться спать. Всё необходимое подготовим завтра утром.

Разумеется, Жаб вместе с остальными послушно отправился спать, понимая, что лучше не спорить, хотя чувствовал, что от волнения не заснёт. Но в этот день произошло столько событий, а простыни и одеяла были такими приятными после соломы, которой и было-то немного на каменном полу продуваемой сквозняками камеры, что, едва положив голову на подушку, он уже сладко посапывал. Разумеется, он видел во сне дороги, убегавшие прочь в самый нужный момент; баржу, вплывшую в банкетный зал с кучей нестираного белья как раз тогда, когда он давал званый обед; тайный подземный ход, по которому он бежал один и который изогнулся и повернул, а потом отряхнулся и уселся на свой конец, и последнее, что ему приснилось, это Жаб-холл, куда он вернулся победителем и все друзья, столпившись вокруг, искренне восхищались его умом и изобретательностью.

На следующее утро Жаб проснулся поздно и, когда встал, увидел, что друзья уже позавтракали. Крот исчез, не сказав куда. Барсук сидел в кресле и читал газету, не выражая ни малейшего интереса к тому, что должно было произойти вечером. Крыс же сновал по комнате, таскал в лапах оружие всех сортов и раскладывал его по четырём кучкам на полу, возбуждённо приговаривая:

– Вот меч для Крыса, вот для Крота, этот для Жаба, а тот – для Барсука! Вот пистолет для Крыса, вот для Крота, этот для Жаба, а тот – для Барсука!

Под его бормотание четыре маленькие кучки постепенно росли.

– Всё это хорошо, Крыс, – глядя поверх газеты на суету маленького зверька, наконец заметил Барсук. – Не в укор тебе будет сказано, но если мы сможем проскочить мимо горностаев с их мерзкими ружьями, то, уверяю тебя, нам не понадобятся ни мечи, ни пистолеты. Наша четвёрка с палками, когда мы окажемся в обеденном зале, за пять минут очистит его от них. Я бы один со всем этим справился, да не хочется лишать вас удовольствия!

– Всегда лучше подстраховаться, – возразил Крыс, полируя ствол пистолета рукавом и заглядывая в него.

Жаб, закончив завтракать, взял толстую палку и принялся размахивать ею из стороны в сторону, поражая воображаемых врагов, с криком:

– Я поучу их, как красть у меня дом! Они у меня попрыгают!

– Не говори «поучу их», это неправильно, – раздражённо заметил Крыс. – Так не говорят.

– Почему ты всё время придираешься к Жабу? – вмешался Барсук. – Что не так с тем, как он говорит? Его речь такая же, как у меня, и если она хороша для меня, то и для тебя тоже должна быть хороша.