Ветер в ивах

Когда начало темнеть, взволнованный Крыс с таинственным видом позвал всех в гостиную, поставил каждого перед его кучкой амуниции и стал облачать для предстоящей экспедиции. Он всё делал очень серьёзно и тщательно, и это заняло много времени. Сначала на каждого надевался пояс, за который с одной стороны засовывался меч, а с другой, для равновесия, – сабля. Затем каждому выдавалась пара пистолетов, полицейская дубинка, наручники, бинт, пластырь, фляжка и коробка с сандвичами. Барсук, глядя на всё это, рассмеялся:

– Ладно, Крыс! Тебе это в удовольствие, а мне в тягость. Я собираюсь сделать всё, что надо, этой палкой.

На это Крыс лишь ответил:

– Пожалуйста, Барсук! Знаешь, я не хочу, чтобы потом ты винил меня в том, что я что-то забыл!

Когда все были готовы, Барсук взял в одну лапу лампу, в другую свою увесистую палку и сказал:

– А теперь за мной! Сначала Крот, потому что я им очень доволен, затем Крыс, последним – Жаб. И смотри, Жаб! Если будешь, по своему обыкновению, много болтать, отошлю тебя назад, будь уверен!

Жабу так не хотелось оставаться дома, что он без возражений смирился с ролью замыкающего, и они двинулись в путь. Сначала Барсук вёл их вдоль реки, затем неожиданно юркнул в нору на берегу, чуть выше воды. Крот и Крыс молча последовали его примеру, но когда очередь дошла до Жаба, он, конечно же, ухитрился поскользнуться и упасть в воду с громким шлепком и истошным воплем. Друзья выловили его, вытерли и отжали, успокоили и поставили на лапы, но Барсук рассердился и заявил, что если Жаб ещё раз сваляет дурака, то будет отправлен назад.

Наконец они вошли в тайный подземный ход, и операция по освобождению Жаб-холла началась!

Было холодно, темно, сыро и тесно, и бедный Жаб начал дрожать – как от страха, так и потому, что промок насквозь. Лампа виднелась далеко впереди, и Жаб, шагая в темноте, постепенно начал отставать. Услышав, как Крыс крикнул: «Не отставай, Жаб!» – и внезапно испугавшись, что его могут оставить одного в темноте, он рванул с такой силой, что сшиб Крыса, тот – Крота, а Крот, в свою очередь, налетел на Барсука, устроив, таким образом, кучу-малу. Барсук, решив, что на них напали сзади, выхватил пистолет, поскольку для палки и сабли было слишком мало места, и чуть не всадил пулю в Жаба, а когда разобрался, что действительно произошло, очень рассердился и заявил:

– Всё, мне это надоело! Пора Жабу назад!

Жаб захныкал, друзья поручились за него, Барсук успокоился, и процессия двинулась дальше, только теперь её замыкал Крыс, который крепко держал Жаба за плечо. Они двигались медленно, на ощупь, навострив уши и опустив лапы на пистолеты, пока наконец Барсук не сказал:

– Теперь мы уже совсем недалеко от Жаб-холла.

Внезапно откуда-то сверху послышался шум – вроде бы крики, смех, топот, стук. Жабом снова овладел ужас, но Барсук лишь спокойно заметил:

– Это ласки веселятся.

Подземный ход потянулся вверх, они прошли ещё немного и вновь услышали шум, теперь уже очень отчётливо и совсем близко.

«Урра, урра!» – донеслось до них вместе с топотом маленьких лап по полу, звоном бокалов и стуком кулачков по столу.

– Веселье в разгаре, – произнёс Барсук. – Пошли!

Друзья поспешили дальше по туннелю, пока не упёрлись в стену и не увидели, что над ними люк, ведущий в кладовую.

В банкетном зале было так шумно, что их вряд ли могли услышать, и Барсук скомандовал:

– Взялись, ребята!

Четверо друзей упёрлись плечами в люк и подняли его. Помогая друг другу, они пробрались в кладовую, и теперь лишь дверь отделяла их от банкетного зала, где веселились ни о чём не подозревавшие враги.

Вдруг сквозь шум прорвался чей-то голос:

– Я не задержу ваше внимание долго (громкие аплодисменты), но, перед тем как занять своё место (радостные возгласы), мне хотелось бы сказать несколько слов о нашем добром хозяине, мистере Жабе. Мы все знаем Жаба (хохот). Хорошего Жаба, скромного Жаба, честного Жаба (восторженные визги).

– Дай мне только до тебя добраться! – процедил Жаб сквозь зубы.

– Потерпи немного, – с трудом успокоил его Барсук и скомандовал: – Всем приготовиться!

– Позвольте спеть вам песенку, – продолжал тот же голос, – которую я сочинил о Жабе (продолжительные аплодисменты).

Затем главный среди ласок, а это был он, затянул писклявым голосом:

– Вышел прогуляться
Как-то глупый Жаб…

Барсук выпрямился, взял палку обеими лапами, оглядел товарищей и крикнул:

– Час пробил! За мной!

Дверь кладовой широко распахнулась.

Боже!

Какой же поднялся писк, визг и вопли!