Ветер в ивах

– О, с нами все в порядке, – ответил Крыс. – Крот… – прибавил он доверительно, – Крот собирается пройтись вместе с Барсуком. Они пробудут там до второго завтрака. Так что вы и я вместе проведем приятное утро. Я с удовольствием вас развлеку. А теперь вскакивайте! К такой дивной погоде не может остаться бесчувственным ни один лежебока!

– Дорогой мой великодушный Крыс, – пробормотал Жаб, – как слабо понимаете вы, однако, мое нынешнее состояние. И как я далек сейчас от вашего «вскакивайте»! Но вы не очень расстраивайтесь. Я не хотел бы сделаться… сделаться предметом огорчения для своих друзей. Конечно, я не уверен, что в скором времени избавлю вас от хлопот о себе. В самом деле, я уже потерял всякую надежду.

– Да, и я тоже почти уже потерял, – сердечно посетовал Крыс. – Вы порядком обременили нас всех. И я рад, что вы это сознаете. Это очень несвоевременно, знаете. Ведь начинается сезон шлюпок! Жаб, вы скверно себя вели. Это не упрек. Но вы должны понимать, какого блаженства вы нас лишили.

– Боюсь, что это все-таки упрек, – томно возразил Жаб. – Я в состоянии понять вас. Это вполне естественно. Вы устали от хлопот со мной. Я не должен больше вас ни о чем просить. Я вам в тягость, я знаю!

– Это правда, – сказал Крыс. – Но я не раз говорил вам, что для друга я готов на все. Если только друг не переступит грани благоразумия.

– В таком случае, если б я был уверен, Крысик, – прохныкал Жаб, – что вы чувствуете себя более-менее сносно… я бы попросил вас… разумеется, эта просьба последняя… сбегать в деревню так быстро, как только сможете… если только еще не все потеряно… и привести доктора. Хотя мне не хочется надоедать вам. Это очень затруднительно… и, может, лучше ввериться судьбе?

– Что случилось? Для чего вам доктор? – спросил Крыс, подходя вплотную.

Неподвижный Жаб действительно выглядел безжизненным. Голос его сильно ослабел, да и в манерах что-то переменилось.

– Наверное, вы заметили, что в последнее время… – пролепетал Жаб. – Хотя, нет… с какой стати вы должны что-то замечать? Все эти наблюдения – такая утомительная процедура. Завтра, возможно, вы самому себе скажете: «Эх, если б я это заметил раньше! Я наверняка, еще успел бы что-то для него сделать…» Но все эти подглядки, заметки – все это так ужасно! Забудьте, пожалуйста. Я ничего вам не говорил. И ничему не придавайте большого значения.

– Послушайте, старик, – не на шутку всполошился Крыс. – Конечно же, я сбегаю за врачом, если вы считаете, что он вам нужен. Хотя я сомневаюсь, что дело обстоит настолько скверно. Может быть, лучше нам переменить тему?

– Боюсь, дорогой мой друг, – печально улыбаясь, сказал Жаб, – что такими методами в делах подобного рода многого не достигнуть. Как предугадаешь, какая капля последняя? Кстати, раз уж беретесь помочь мне… я ненавижу давать кому-либо поручения… но мне случайно пришло в голову… что вы будете мимо проходить… не затруднит ли вас попросить подняться ко мне адвоката? Это для меня будет большой услугой… в жизни каждого бывают такие моменты… я хочу сказать, один такой момент… когда следует без страха взять на себя пренеприятные обязанности…

«О, адвокат! О, он действительно, должно быть, плох» – испуганно думал Крыс, выбегая из комнаты, не забыв, однако, запереть за собой двери.

Оказавшись на крыльце, он в раздумье остановился. Оба товарища были далеко, советоваться не с кем.

– Лучше принять его всерьез, – машинально бормотал Крыс, ни к кому не обращаясь, – все знают, насколько Жаб умеет распалить фантазиями в том числе и себя… но я никогда не слыхал прежде, чтобы он просил об адвокате! В конце концов, если ничего серьезного, то доктор просто обзовет его старым ослом, приободрит и при этом еще кое-что заработает. Нет, надо послушаться и пойти. Тем более, и дорога-то не очень долгая.

С такими мыслями Крыс заторопился к деревне.

Едва только ключ повернулся в замке, как Жаб выпрыгнул из кровати и стал с нетерпением ожидать у окошка, пока тот не скроется с подъездной дороги. Затем, насмеявшись от души, оделся в самый элегантный костюм, какой подвернулся под руку, и заполнил карманы наличными деньгами из выдвижного ящика трельяжа. Потом стащил с кровати простыни, связал их и обмотал один конец этой импровизированной веревки вокруг центральной перекладины манерного средневекового окна своей спальни. На карачках, пятясь задом, он выполз наружу, легко соскользнул на землю, взял направление, противоположное Крысу, и с легким сердцем отправился в путь, насвистывая веселую мелодию.

Отнюдь не радостной была та встреча за столом, когда Крысу пришлось предстать перед друзьями со своей не слишком убедительной историей. Язвительность Барсука не знала границ. Легко вообразить все высказанные им замечания. Но более всего задела Крыса черствость Крота. Этот настолько близкий товарищ, что и представить себе трудно, даже не попытался его поддержать, сказав пусть самое незамысловатое: «Вы просто малость сглупили, Крысик! Но Жаб-то хорош, скотина!»

– Все выглядело так натурально, – упав духом, подытожил Крыс.