Ветер в ивах

— Все пропало. Все кончено теперь. Вновь цепи и полицейские. Снова застенок. Черствый хлеб и вода — снова. Каким глупцом я был! Чего ради расхаживал по округе, исполняя постыдные песни; среди бела дня на оживленной дороге вздумал приветствовать людей? Это вместо того, чтоб дождаться темноты и огородами тихо-мирно добраться до дома! О, горемычный Жабби, как ты несчастен!

Ужасная машина урчала все ближе и ближе, надвигаясь на Жабба. Скрипнули тормоза: чудовище смрадно дышало совсем рядом. Два джентльмена соскочили с подножек, молча обошли дрожавшую кучу тряпья.

— Боже мой, какое несчастье! — догадался один из них. — Это же старушка, очевидно, прачка. Бедная! Она упала в обморок прямо на дороге. Вероятно, жара одолела ее, бедняжку. Или голод: возможно, она ничего не ела с утра. Давайте возьмем ее с собой и довезем до ближайшей деревни — там у нее наверняка есть подруги.

Они осторожно усадили Жабба на сиденье, подоткнули подушками и поехали дальше.

Услышав приветливые, полные соболезнования слова и смекнув, что не узнан, Жабб осмелел: приоткрыл сначала один, а потом и другой глаз.

— Взгляните, ей уже лучше! — воскликнул один из мужчин. — Ветерок идет ей на пользу. Как вы себя чувствуете, мадам?

— Большое спасибо, сэр, — слабым голоском ответил Жабби. — Я чувствую себя гораздо лучше.

— Вот и хорошо. Постарайтесь пока не шевелиться и не пытайтесь разговаривать.

— Да, да, не буду. Я вот только подумала, нельзя ли мне посидеть на переднем сиденье, рядом с водителем? Там ветерок посвежей, я быстро приду в себя.

— Какая разумная женщина, — заметил джентльмен. — Конечно, конечно, мадам.

Жабба заботливо пересадили, и машина тронулась.

Он почти оправился от потрясения: сел прямее, посмотрел по сторонам и сделал честную, но заведомо обреченную на провал попытку побороть дрожь томления и прочие позывы, начинавшие сладко мучить его, подминая рассудок и волю. «Это судьба, — решил он. — К чему мученья? Зачем бороться?»

Он повернулся к водителю и затараторил:

— Пожалуйста, сэр, я хотела бы, сэр, чтобы вы мне любезно позволили посидеть за рулем. Попробовать. Я внимательно наблюдала за вами: кажется, так просто, так интересно! Я смогу похвастаться подружкам, что немного порулила.

На его просьбу водитель от души рассмеялся, и джентльмен, сидевший сзади, полюбопытствовал, в чем дело. Когда ему объяснили, он, к восторгу Жабба, воскликнул:

— Браво, мадам. Мне нравится ваша смелость. Уступите даме место, дружище, пусть попробует. Она ничего не испортит, присмотрите за ней.

Жабб с готовностью забрался на шоферское место, обхватил руль. Потупив глаза, чтобы скрыть их безумный блеск, а заодно притвориться застенчивым новичком, он выслушал пространные, дилетантские, на его взгляд, наставления — и тронулся с места: поначалу крайне медленно и осторожно, поскольку твердо решил не лихачить.

Пассажиры одобрительно захлопали в ладоши, и Жабб слышал, как они обменивались впечатлениями:

— Как хорошо у нее получается!

— Да! Только представьте: прачка, впервые за рулем — и так мягко водит машину!

Жабби малость прибавил ходу. Потом еще чуть-чуть. И еще.

— Будьте осторожны, мадам, это не корыто, — добродушно предупредил джентльмен.

Жабб разозлился и стал терять голову. Попытка водителя вмешаться натолкнулась на острый локоть Жабба; он поутих. Жабби дал полный газ. Свист ветра и вой двигателя, слившиеся в дьявольскую музыку, танец автомобиля на ухабах одурманили слабые мозги Жабба.

— Как же, — прачка! — вне себя прогремел он. — Хо! Хо! Я — Жабб! Король угона, рушитель тюрем! Ускользающий Жабб — вот кто я такой! Сидеть смирно! Сейчас вы узнаете, что такое быстрая езда! Вы угодили в лапы знаменитому и искусному, абсолютно бесстрашному Жаббу!

С ужасным воплем джентльмены бросились на него.

— Держи его! — кричали они. — Вяжи его! Это преступное животное крадет автомобили! В цепи! В околоток! Долой рецидивиста!

Увы, им не следовало горячиться. Благоразумней было бы остановить машину, прежде чем решаться на такие выходки. Жабб повернул руль чуть не на полоборота и врезался в живую изгородь, тянувшуюся по сторонам шоссе, могучий прыжок, удар грома — и автомобиль замер, беспомощно теребя колесами болотную жижу.

Между тем Жабби летел в небесах почти под прямым углом к земле, изящно, ласточкиным хвостом растопырив лапки. Продолжительность полета ему понравилась, и он начал склоняться к мысли, что успеет развить крылья и стать Жабб-птицей, когда вдруг квакнулся навзничь в густую мягкую траву. Он сел и тут же увидел полузатопленный автомобиль и двух джентльменов: они вяло бултыхались в воде, связанные по рукам и ногам набрякшими плащами.

Жабби вскочил и пустился наутек. Он продирался сквозь изгороди, штурмовал высотки и перепрыгивал канавы, пока вконец не запыхался. Сбавив шаг, он вскоре восстановил дыхание и смог трезво оценить случившееся, что и сделал: захихикав, постепенно перешел к хохоту и хохотал до упаду.