Ветер времён

– Ну что ж! По крайней мере, вы, похоже, знаете, чего хотите. – Мужчина со шрамом поднял свой кубок. – Желаю вам счастливо добраться. И… Ворон, хоть Когурё сейчас в состоянии войны с Силла, я бы всё же посоветовал пробираться именно силласким берегом. Пэкче сейчас – совсем неподходящее место.

Мужчины посмотрели друг другу в глаза. Доксун всё понял без слов и благодарно кивнул.

Ветки были сухие, и сильный треск костра перекрывал шум прибоя. При этом, разлетавшиеся во все стороны маленькие угольки падали на песок и ещё некоторое время мерцали под лёгким морским ветром.

Один из них упал на край одежды и, получив новую пищу в виде толстой белой материи, радостно пустил тонкую струйку дыма. На начавшей тлеть ткани стала медленно расходиться дыра, но старик её не замечал. Он сидел на песке, поджав под себя ноги, и тусклым взглядом смотрел на огонь.

Ему не было дела до наконец-то наступившей после дождливых дней, хорошей погоды. Он не слышал, как жена уже дважды звала его с порога их маленького домика. Не вспоминал он и о непутёвом пьянице-сыне, мысли о котором приносили лишь: боль и разочарование.

Старик обречённо смотрел на пламя костра, но, казалось, не видел и его. Только пустоту. И лишь губы изредка шевелились, шёпотом произнося одно и то же: «Три дня… три…»

Через три дня истекал срок. После этого ростовщик заберёт его лодку. А это значит…

Ох! Сколько же он пережил неприятностей за свою жизнь! Вот и ещё одна. И неужели он так прогневал злых духов, что они никак от него не отстанут!

За спиной старика послышались шаги.

– Ну что ты здесь сидишь? Слышал же, я тебя звала.

Подойдя ближе, пожилая женщина укоризненно посмотрела на старика.

– Люди пришли. Путники. А ты здесь сидишь. Это невежливо.

– Люди? – Старик продолжал отрешённо смотреть на огонь.

– Мужчина и женщина. Оба молодые. Говорят, приплыли с острова Тхамна.

– Тхамна… Это… где-то на юге. – Старик уныло кивал головой. – Это там, где… – Он вдруг замолчал, продолжая смотреть на пламя костра. Старик застыл. Казалось, монотонное движение мыслей в его голове остановилось и стало медленно раскручиваться в обратную сторону. Оно постепенно ускорялось, и его взгляд с каждым мгновением становился более осмысленным. Старик обернулся. – Молодая, говоришь?

– Ну да. И мужчина молодой. Такой… воспитанный.

Взгляд старика совсем прояснился. Он поморгал глазами и, прищурив их, задумался.

– Где они? – Он с оживлением покрутил головой, разминая, шею и бодро вскочил с песка.

– Ну… там, – пожилая женщина с недоумением посмотрела на, внезапно взбодрившегося, супруга, – у нас под навесом. Отдыхают. Я дала им воды.

Старик молча зашагал к дому.

Увидев путников, старик вдруг повеселел и, с улыбкой посетовав на тяжёлые времена, всё же дал указание жене накрыть стол. Настолько, насколько это было возможно. И за трапезой, в уже более непринуждённой обстановке, он, перемежая свою речь весёлыми шутками, рассказывал гостям о своём житье-бытье, призывая их ответить тем же и, не стесняясь, поведать о своих планах. При этом, уделив формальное внимание мужчине, он всё пристальнее всматривался в черты молодой женщины, словно пытаясь разглядеть в ней нечто особенное.

Узнав, что молодая пара планирует продвигаться вдоль побережья на север, старик высказал свои опасения по этому поводу. Он подкрепил это сведениями о том, что именно там, куда они направляются, хвараны развернули масштабную военную кампанию по очистке побережья от яматайских пиратов и посоветовал переждать некоторое время.

В ответ на это молодой мужчина изъявил желание нанести визит в лагерь хваранов. Он сказал, что надеется найти там какого-то знакомого, который, возможно, сможет им помочь.

Старик не стал с ним спорить, но предложил оставить свою спутницу пока здесь, в доме. А его самого проводят к лагерю, хорошо знающие округу, друзья сына, который к этому времени уже вернулся домой и, сидя у края стола, с удивлением поглядывал на своего отца. Он никогда не видел его таким вежливым. И, поразмыслив, пришёл к заключению, что здесь, несомненно, пахнет хорошей поживой.

Яркие мерцающие искры уносились в чёрное ночное небо. Старик снова сидел у костра. Но теперь в его глазах уже не было унылой безнадёжности. Его живой цепкий взгляд упирался в пламя костра, в котором он, казалось, видел всю расчётливую паутину своих планов. Время от времени губы старика складывались в некое подобие торжествующей улыбки. При этом глаза его начинали сверкать, словно, он помолодел на пару десятков лет.

За спиной старика послышались шаги, и пожилая женщина со вздохом опустилась на песок, рядом с ним.

– Ну как там они?

– Спят. – Женщина задумчиво посмотрела на огонь и вздохнула. – Ты уже всё решил?

– Да.

– Но ты же даже не знаешь, кто они.

– Чего там знать! Всё и так понятно. – Старик пренебрежительно скривился. – Богатенький сынок… решил жениться на простушке. Его родители, наверное, против. Вот и сбежали. – Разве не похоже?

– Да похоже-то оно, похоже. Но… – Пожилая женщина опять вздохнула. – Ох, не знаю… Что-то мне всё это… И девушка ведь хорошая…