Ветра Камино

Неожиданно на противоположной стороне улицы ожил маленький газовый мотор, потом вспыхнула лампочка.

— Это Гилберт, — сказала Ванда. — Ему сын вчера привез генератор, и он им хвалится. Говорит, что, вероятно, сумеет подключить небольшой оконный кондиционер, чтобы дул прохладный воздух.

— А со своим сыном вы общались? — спросил Брюс.

— Да, в конце концов, удалось. Связь у нас наладили лишь к четвергу. Фил звонил вчера из Сент-Луиса. Спросил, не нужно ли мне чего. Нет, говорю. Вот только новый дом, новую машину, новую мебель, да кое-какой еды было бы неплохо. Бутылку холодной воды. Он ответил, что сделает все, что сумеет, а это, разумеется, означает — ничего.

Настало время отправляться дальше, и Брюс сменил тему:

— Мы привезли немного воды и еды.

Он отошел к «тахо». Полли последовала за ним, и они перенесли к трейлеру четыре упаковки бутылочной воды и три ящика с продуктами. Брюс мельком заглянул внутрь и поразился, как можно хоть сколько-то прожить в таком крохотном помещении.

Ванда заплакала, и несколько минут Брюс держал ее за руку. Он пообещал вернуться и заставил ее пообещать, что она позвонит, если ей что-нибудь будет нужно. Когда они уезжали, вокруг лампочки Гилберта начинала собираться толпа, а по радио звучала музыка.

5

Устричный бар «Кёрлис» на южной окраине острова Камино был заполнен местными жителями, искавшими утешения во вредной еде и холодных напитках, а еще работниками коммунальных служб, которым хотелось где-то убить субботний вечер. Брюс и Полли подождали полчаса и отхватили себе столик на террасе. Естественно, она не ела жареного и никогда не сталкивалась с сырыми устрицами. Они остановились на ведерке вареных креветок и стали ожидать заказанного пива. Полли предпочитала белое вино, но Брюс не советовал ей пробовать то, что разливали тут из коробок. Музыкальный автомат тихо играл что-то вдалеке, и все вокруг беседовали приглушенно, словно посетители только-только вынырнули из страшного сна и еще не освоились с переменами. Слишком уж много проблем ждало впереди, чтобы наслаждаться жизнью.

— Значит, вы — душеприказчик имущества Нельсона, — тихо произнес Брюс.

— Да. В прошлом году брат составил новое завещание и назвал меня душеприказчиком. Точнее, душеприказчицей — гендерный вопрос.

— Кто готовил завещание?

— Юридическая фирма в Джексонвилле.

— Вы уже с ними общались?

— Нет. Откуда такой интерес к его имуществу?

— Просто любопытство, вот и все. Полагаю, у Нельсона был кое-какой капитал.

Полли вздохнула, сняла свои дизайнерские очки и потерла глаза.

— Как много вы знаете про дела Нельсона?

— Совсем мало. В основном то, что мы обсудили — адвокатская карьера, неудачный развод, связь с властями. Однажды он проговорился, что заплатил за жилье миллион, но кроме этого я не имею никакого представления о его банковском счете.

— А про контракты с издателями?

— Ничего. Я никогда не спрашивал, а Нельсон не рассказывал. Как мы помним, он был неразговорчивым.

На столе появились два высоких бокала разливного пива, и Полли снова надела очки.

— Нельсон ушел из адвокатов в тридцать два года, одиннадцать лет назад, — продолжила она. — В то время он хорошо зарабатывал, но и тратил тоже много. А то, что не тратил он, пускала по ветру его жена. Они практически ничего не откладывали, потому что будущее сулило безграничные возможности. Как я уже сказала, государство пообещало Нельсону пять миллионов в обмен на информацию о махинациях клиентов, но он надеялся, что дадут значительно больше. Половина ушла на налоги. Они у нас в Калифорнии высокие.

— Еще одна причина жить во Флориде. Никакого налога на доходы.

— Слишком тут «красновато», на мой взгляд[3]. В общем, они с Салли воевали, и вскоре после того, как ему заплатили, она подала на развод. После гонораров адвокатам и всего прочего у него остался примерно миллион. Немалую часть пришлось потратить на лечение. Потом Нельсон начал писать книги и, вероятно, кое-что заработал. Повторюсь, он редко говорил о своих делах.

— Кто наследники?

— Треть полагается мне, две трети — родителям. Завещание весьма простое. Я также названа администратором его литературной собственности, что бы это ни значило.

— То есть вы будете владеть всеми правами на его романы — на бумажные издания, цифровые копии, в США и за границей, возможно, даже на теле- и киноадаптации. Плюс вы сами продадите его последнюю книгу, если только вас за нее не прикончат.

— Спасибо, — усмехнулась Полли.

— Единственная выгода безвременной кончины — обычно она вызывает резкий рост гонораров.

— Вы пытаетесь шутить?

— Да.

— Не надо.

— Простите.

Официантка поставила между ними ведерко с вареными креветками и ушла. Несколько минут они молча чистили их и ели, а потом сделали паузу, чтобы глотнуть пива.

— Так что там завтра по плану? — спросила Полли.

— Звонил наш знакомый из полиции штата. Он просит, чтобы мы собрались в участке и уделили пару часов обсуждению всего, что знаем мы и что выяснили они. Должно быть любопытно.

— А флешка?