Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века

Из опубликованной в 1848 году статьи академика К.А. Мейера о флоре Вятского края (озаглавленной по-латыни и написанной по-немецки) явствует, что вятские крестьяне активно использовали несколько видов чемериц. Сушёный и истолчённый в порошок корень чемерицы Лобеля вдыхали при обмороках и головокружении. Вываренный в воде корень чемерицы белой прикладывали к коже против чесотки. Знали, что чемерица лесная действует опьяняющим образом и при этом вредна для скота[99].

Судя по сведениям, собранным в 1960-х годах студентами и преподавателями Кировского пединститута, чемерицу, в соответствии с особенностями говора, могли также называть «чемеричей». В Кайском районе это растение определяли как «сорняк наподобие осоки, трубочки как у кукурузы». В Халтуринском районе собирателям поясняли, что это высокая трава, длиной и полметра, и метр, очень ядовитая, которую прежде употребляли вместо табака: «Старики всё чемерицу брали на табак. Крепка она очень». А в Нолинском районе слово женского рода «чемеря» обозначало «картофельный суп, заправленный мукой»[100].

Итак, в Вятском крае чемерицу Лобеля (и другие растения, называвшиеся чемерицей) хорошо знали. Однако в недавно вышедшем большом своде «Флора Вятского края» отмечено, что чемерица Лобеля встречается «оч[ень] редко»[101]. Такое заявление весьма странно. Вот и в соседнем Прикамье, по свидетельству П. Н. Крылова, чемерица во второй половине XIX века принадлежала к наиболее употребительным травам. В деревнях она была известна почти каждому[102].

Судя по уже опубликованным данным, в некоторых местах России (в том числе на Вятке, в Прикамье и в Нижегородчине) и Украины (на Черниговщине и Черкасщине) чемером также называли макушку головы, темя, вихор, чуб, хохол, косу[103]. Эти сведения подкрепляются и уточняются данными из Картотеки словаря вятских говоров: иногда «чемер», а чаще «чемерь» – это «волосы выше лба и на макушке головы; чуб, чёлка; вихор; вообще: волосы»[104]. Н. И. Толстой, который исследовал этот вопрос, сделал вывод: «Семантическая цепочка развития значений вплоть до вихра волос не вызывает особых сомнений. Её можно представить следующим образом: болезнь живота (от отравления и т. п.) – болезнь вообще – болезнь головы – место на голове, где лечится болезнь головы. Последний семантический шаг может пониматься как метонимический перенос значения»[105]. Кажется, нужно принимать в расчёт и то, как чемерица Лобеля выглядит. Верхушка растения представляет собой длинную метёлку (с маленькими невзрачными цветками), притом что растение высокое – до полутора-двух метров: «Местами чемерица… так обильна и растёт настолько густо, что в предрассветном тумане кажется, будто стоит войско»[106]. Вероятно, такая метёлка напоминала чуб на голове.

Академик И. И. Лепехин, проехавший весной и летом 1771 года от Тюмени до Архангельска, неоднократно отмечал на своём пути среди прочей растительности чемерицу. Она «по мокрым местам изобиловала» на северо-востоке Вятского края, между городами Каем и Слободским. Да и перед тем, на пути от Тюмени к Уральским горам, как заметил Лепехин, чемерица (или «чихотная трава») занимала «потовые места» (влажные). По его словам, «из корня… крестьяне делают конское лекарство». Лепехин подробно описал непростой способ его приготовления. Смешивая с кормом, снадобье дают лошадям и таким образом «очищают они внутренность лошадей». А в связи с путешествием от Великого Устюга к Архангельску Лепехин писал: «В каждом доме у крестьянина бывает запас чемеричного корня, которым они лечат свой скот весною от угрей, которые не иное что суть, как зародыши овода, в великом множестве здесь водящегося. Сим корнем, истолченным в муку, присыпают они расковыренные угри и тем умерщвляют червяков. <…> Когда сей корень, по их примечанию, довольно имеет силы к умерщлению червей, под кожею находящихся, то из сего сделано заключение, что он полезен должен быть и от внутренних червей, коих мы глистами называем и коим малолетные особливо подвержены бывают. Таким малолетным детям до половины золотника дают чемеричного корня, смешенного с медом сырцом… Хотя сие в прочем весьма пряное и ядовитое средство кажется; однако крепкой крестьянских детей желудок дальнего вреда от него не чувствует» (курсив автора. –  В.К.)[107].

В более поздние времена и сибиряки предлагали детям настой корней чемерицы Лобеля «от сердца», зная, однако, что из-за этого случается понос и рвота. Они же отваривали в молоке корень и травянистые части чемерицы Лобеля и по одной рюмке давали этот отвар при лечении золотухи (которая тоже обычно бывает у детей)[108].