Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века

О вольной воле. Интересны значения нескольких слов, образованных от существительного «воля». Воля бывает, скажем так, уменьшительно-пренебержительная – «волька», с показательными примерами: «Дали девке вольку, ну и пошла…»; «Ты больно-то не давай ребятам вольки» (с. 35). Существительное «вольница» значило: «вольный, незнающий пригрозы; дурно ведущий себя человек» (тут в качестве примера: «Не мешало бы эту вольницу и поунять малость»). Глагол «вольничать» означал шалить, «предаваться вольности, необузданности» (обычно о детях): «Ребята начали вольничать, старики им пригрозили на сходе». А ещё – разбойничать, «на дорогах останавливать проезжих с целью грабежа».

«Вольничали», по народным убеждениям, детишки, подростки, да ещё разбойнички. Злодеи – душегубы да грабители – они как ребята малые, несмышлёные. А детско-подростковые шалости воспринимались взрослыми наподобие бесчинств «нечистой силы»[483]. Да и разбойники, согласно народным представлениям о них, были близки к «нечисти» – могущественным и опасным инфернальным персонажам. К слову «нечисто» Васнецов дал комментарий: так говорят, когда хотят указать на присутствие «тёмной дьявольской силы». И затем: «Иногда употребляется в смысле опасного места – дороги, где грабят. “Смотри: тут нечисто, – пошаливают”».

В общем, недолюбливали вятские мужики да бабы волю вольную, усматривали в ней своеволие, шалость, разбой, старались её приструнить. Не слишком доверяли они самовластью человека, догадываясь, чем оно может обернуться. Крестьяне были люди основательные, во многих своих поступках и помышлениях вполне рациональные. Неспроста старики в сельских сообществах старались пригасить волю молодёжи и бесчинствовавших маргиналов. Во второй половине XIX века разрушение традиционного уклада в деревне стало необратимым, тогда-то распустились русские народные цветы зла – и лютое пьянство, и жестокость по отношению к своим, и повседневное богохульство, и хулиганство, задиристость, неподчинение старшим.

Интересно подметить непривычные значения некоторых диалектных слов. Расхожее нынешнее «братан», которое теперь нередко заменяет собою слово «брат» (особенно когда это не обозначение ближайшего родства, а уважительное обращение к равному), прежде не сливалось по своему значению с братом родным: им называли брата двоюродного. «Держава» – это расход (например, денег). Слово «дивно» использовалось в значении «много». У «двоеженца» не две жены, а жена и любовница. «Дружина» – это подруга. В чём разница между елью и ёлкой? Тут не угадаешь, всё наоборот: в статье «Ёлка» читаем, что это «ель в периоде значительного роста». «Спичка», согласно привычному для Васнецова старинному словоупотреблению, – просто палочка (из статьи «Выпялить»: «…В шкурки мелкой скотины, в известные места, вставляются спички, чтоб шкурка не корчилась»). Употребляя табак – нюхая его, по тогдашнему обыкновению – говорили, что «пьют» (и статья «Пить», и пример из статьи «Чихота»: «Чихота взяла: табаку напилась»).

Здания начала XX века на старинных открытках. Вятка

Фольклор и образцы народной речи

В словаре Васнецова встречаются фольклорные отрывки. Они невелики – всего две-три-четыре стихотворные строчки, ведь словарная статья не позволяет цитировать пространнее. Но их немало, они разнообразны. Заметно, что нередко именно песня, поговорка, шуточная сценка-анекдот, в которых блестели искорки образной простонародной речи, давали Васнецову повод составить словарную статью.

Например, статья «Побайки», в которой Васнецов прямо пишет: «Употребительно только в побасенке». Точнее говоря, это колыбельная: «Байки, побайки! // Матери китайки, // Отцу кумачу…»). Тут же замечание: «…Происходит от междометия “бай, баю!” и глагола – “баюкать”». Статья «Дряво» (дерево), проиллюстрированная цитатой: «Стояло тут дряво, дряво непростое, белая берёза», с пометой: «Песня». И статья «Иззаломать», с примером из песни: «Чёрна ягода смородина // Зеленёшенька иззаломана». Ещё одну статью приведу полностью: «Испосясть, гл. сов. Испосесть, усадиться. “Мы пива напьёмся, // Все мы испосядем”. (Песня)».