Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века

В былое время славяне-земледельцы, заканчивая жатву, последний сноп оставляли на поле, оформляя его особым образом. Сноп называли «бородой» и твердили, что это борода Илье (Христу, Спасу, Волосу, козлу и т. п.). Васнецов в словарной статье «Бородка» приводит относившееся к этому обряду местное выражение (с архаичной падежной формой): «завивать бородка». По его описанию, у вятских крестьян получалась «как бы часовенка с изгородью». Д. К. Зеленин в 1920-х годах посвятил восточнославянскому обряду «Спасова борода» специальное исследование. Очевидно, именно через него свидетельство Васнецова стало известно учёным[479].

«Ванчё» (вместе с иными вариантами произношения) – это прозвище вятчан, известное по анекдотам о них. Важно тут вот что. Васнецов пишет: «В параллель сему идут анекдоты о пошехонцах, описываемых в лубочной литературе». Да, истории о недотёпистых вятчанах – не местного происхождения. Они включались в народный обиход (становясь фольклором) из лубочных картинок и из книжек для простонародья. Смешные рисованные лубки с подписями и книжки с циклами анекдотических историй создавались в России в сравнительно позднее время под заметным влиянием европейских образцов – прежде всего, немецких и польских. В надписи на лубочной картинке второй половины XVIII века «О баталии Вяцкои» вятчане, конечно, упоминались («акибы встарые годы воправду некогда бывало что вятское гражданство противу серпа воевало»), но изображены были не вятчане, а варты – жители одного из населённых пунктов Польши. Эти потешные людишки изображались наподобие позднесредневековых европейцев[480]. Васнецов прав: такие анекдоты, будучи по происхождению книжными и европейскими, привязывались у нас и к пошехонцам, и к вятчанам.

«Волок» на Вятке – это обширное пространство, заросшее лесом. Васнецов приводит поговорку (очевидно, шутливую): «Наш волок семь ёлок» – и ещё одну фразу, о разбоях: «На этом волоку маленечко пошаливают». Было слово «переволок» – «небольшой волок; перелесок» (с. 203). Вообще-то «волоком» называли специально оборудованную дорогу в узком месте между двумя реками, по которой переволакивали лодки и судёнышки. Волоки в старину были очень важны на Русском Севере, их хорошо знали, ими постоянно пользовались. В северных лесистых местностях переволакивать приходилось через лес. Так что развитие значения от дороги между реками до обширных лесных зарослей понятно. Судя по всему, и значение «дорога» не было совершенно потеряно в этом вятском слове – раз «пошаливают», то, стало быть, там дорога. В иных диалектах слово «волок» означало и дорогу, и лес, и расстояние между какими-либо приметными объектами на пути, а профессор М. А. Колосов, исследовавший в 1877 году вятские говоры, выяснил: «Волок – большой лес, не менее вёрст 15-ти, по которому пролегает дорога; непроезжий же – раменье»[481].

Город Вятка и сценка из повседневной жизни в нём на старинных открытках

Гулянье в Александровском саду. Вятка

Старинная открытка

Старинные открытки

Фотография Сергея Лобовикова. Начало XX века

В современном вятском диалектном словаре этот термин толкуется так: во-первых, «гужевой путь от селения к селению через дремучий лес», а во-вторых, «глухой дремучий лес». Но и во втором значении оттенок движения через лес остаётся: «Дорога шла волоком»; «Деревня наша вон за волоком»; «Семь вёрст волоком идти»; «Миновав глухой волок, он поднялся к Красной Рамени»[482].

Слово «полк» отмечено Васнецовым только по отношению к большому количеству грибов, выросших неподалёку друг от друга: «Напала на полк грибов, чуть всю мытку не набрала». В разных русских говорах этим словом называли также сплочённую группу людей (не обязательно военных), фраза «Нашего полку прибыло!» была когда-то приговором в старинной молодёжной игре. О грибах же в народе рассказывали, как они воевать собрались. Недаром известна примета: наросло много грибов – к войне. Наверняка и вятчане знали такие приметы и поверья. Грибы представлялись мифологизированным лесным народцем.

Народное мировосприятие

Листая Васнецовский словарь, можно подметить немало интересного в тогдашнем народном мировосприятии.

«Дрыхнуть» – по толкованию Васнецова, «спать вместо того, чтоб работать»: «Будёт дрыхнуть, люди-те уже наработались».

«Евангель» – понятное дело, главная книга христианина. Васнецов поясняет: «Это книга святая, достойная только престола (церковного. –  В.К.); настольною же домашнею должна быть Псалтирь. Таково народное представление».

Вятская «Егибоба» – это Баба-Яга. Она, в отличие от иного персонажа сказок – ведьмы, «всё-таки более человек и более человечна». У неё бывают вполне людские, а не только людоедские, побуждения. Она даже красоткой может обернуться и замуж выйти. А ведьма – «это уже нечистая сила во плоти».

«Надворьё» – по аккуратному пояснению Васнецова, «потребность испражнения – естественная потребность».